Секты и политика в Беларуси

В соответствии с тем, что секты, культы, новые религиозные движения (НРД) являются субъектом и объектом политической деятельности одновременно, сама тема «секты и политика» должна рассматриваться в границах двух основных проблемных полей:

a) всестороннее участие сект в политике;

b) использование сект политиками и влияние политической жизни общества и изменений в области законодательной деятельности на работу сект и культов.

В данном докладе нами сделана попытка систематизации темы секты и политика на примере истории сектантства в современном мире и анализа ситуации в этой области в Беларуси. Разработан инструментарий для оценки степени политизации сектантства на территории той или иной страны мира.

Участие сект в политике

Подавляющее большинство всех сект и культов не участвует в политике вообще. Проявление интереса сект к политике, как правило, начинается с отслеживания ими изменений в политической жизни общества и реакции на них набором интерпретаций их смысла с точки зрения учения своей организации. На этом уровне секта еще не имеет собственного религиозно-политического учения и никак не вмешивается в политику. Наиболее мелкие секты часто хвалят существующую власть, т.к. надеются на ее благосклонное отношение к себе. Так, астрологи в 1994 году, а язычники в 2001 году приветствовали избрание Президента Беларуси, предсказывая ему благополучное и эффективное управление страной.[1] Язычники приветствовали результаты референдума Беларуси 2004 года. [2]

В случае углубления интереса к политике НРД может попытаться оказать на нее какое-то влияние на духовном уровне, полагая его гораздо более надежным и проверенным, чем участие в общепринятых политических действиях. Наиболее распространенным способом такого «духовного воздействия» является молитва или набор каких-то ритуальных действий. Весьма оригинальный способ такого воздействия на политику Беларуси придумали пятидесятники: они устраивали незаметные «молитвенные обходы» вокруг Администрации Президента Беларуси. [3] Вполне естественно, что в самой политике такие влияния на духовном уровне никак не замечаются.

Основанием для политической деятельности секты является ее всесторонняя внутренняя политизация, которая заключается в целенаправленном развитии религиозно-политического учения, полагающего необходимость непосредственного участия секты в политической жизни одной и более стран мира. Далеко не все секты приступают к разработке такого учения, а те, у которых оно все-таки есть, чаще всего не воплощают его в жизни. Это связано, прежде всего, с тем, что большинство из них никаких реальных шансов на успех в этой области для себя не видят и действительно не имеют. При этом успешность секты, степень развитости ее структуры, наличие либо отсутствие в ней института постоянного членства никак не влияют как на зарождение и развитие в ней религиозно-политического учения, так и на его реализацию в жизни. Большое количество последователей является фактором, значительно упрощающим участие НРД в политике, но оно, само по себе, не является достаточным и необходимым условием начала такого участия. Далеко не все секты стремятся к захвату власти, и наличие или отсутствие религиозно-политического учения определяется не самой природой феномена сектантства, но индивидуальными предпочтениями ее основателя и руководства.

Религиозно мотивированное стремление НРД к участию в политике не может оцениваться как позитивное или негативное. Политические претензии организации могут не нести на себе никакой опасности для государства и общества в целом, но, наоборот, быть направлены на всестороннее их укрепление. Классическим примером является итальянский культ Даманхур с его политической партией «С тобой за страну». В ряде случаев реализация политико-религиозных программ секты может быть выгодна государству. Так, стремление основателя американского культа Движение миссий мира распространить на весь мир английский язык и конституцию США [4] были также выгодны американскому правительству, как и царскому правительству дореволюционной России был важен призыв «никак не помогать революционерам» со стороны секты Духовное единство Толстого ко всем остальным сектам [5]. Систематическая борьба Движения Объединения против коммунизма, безусловно, приветствовалась в Южной Корее и США. Вероятно, самым успешным за всю историю сектантства политическим проектом сект является японская партия «Комейто», созданная сектой Сока Гаккаи. История «Комейто», долгое время являвшейся третьей по величине политической партией Японии, весьма поучительна, т.к. показывает, что чем более профессионально и серьезно секта предпринимает попытки оказывать влияние на политическую ситуацию в стране, тем сильнее она сама меняется под влиянием политики [6]. Кроме того, она также показывает, что для достижения влиятельного положения в рамках политической системы какой-либо страны мира созданные сектами политические партии должны дистанцироваться от учения, религиозной риторики и идеалов «своих сект». Сами правила и нормы политической жизни являются тем фильтром, который не допустит прихода к власти целых политических партий, одержимых чисто сектантскими идеями. Конечно, история сектантства знает многочисленные примеры политических партий, берущих за основу чисто сектантские элементы и выставляющих в числе приоритетных направлений своей работы тотальное переустройство существующего государственного строя. Классическими российскими примерами таковых являются Партия Арийского Единства, Русское народное освободительное движение, Концептуальная партия «Единение» и др. [7] Среди белорусских партий такого рода можно отметить Белорусский христианский союз, [8] Белорусскую гуманитарную партию и др. Однако они никогда не получали сколько-нибудь значимой поддержки среди населения страны.

Все это позволяет нам более четко сформулировать проблему, возникающую при анализе внутренней политизации НРД. Не имея возможности прийти к власти на уровне целых политических партий, секты достаточно часто протаскивают во власть своих отдельных представителей, подкупают некоторых политиков и чиновников. Однако, если пришедшая к власти политическая партия секты, типа «Комейто», занимается вопросами улучшения жизни населения всей страны, то отдельные политики и чиновники от сект всячески лоббируют на политическом уровне интересы своей секты. В этом контексте весьма показателен пример успешного внедрения пятидесятников в парламент Бразилии. Последние выстраивали политическую борьбу на идее необходимости предотвращения угрозы свободе совести и вероисповедания со стороны слишком тесного сотрудничества Католической Церкви и государства. Под лозунгом «угрозы свободе религии» пятидесятники Бразилии развернули войну против католицизма за равный статус в глазах государства и за получение тех же привилегий, которые имели католики. Придя к власти, они работали на самих себя: «…Многие евангелики делают из подготовки новой конституции достаточно прибыльную торговлю своими голосами в обмен на привилегии для своих церквей, и часто, для самих себя…. Список получаемых ими вознаграждений включает в себя телевизионные каналы, радиостанции, важные посты в правительстве, различные блага и, прежде всего, огромные деньги…». [9] При этом такая ситуация складывается во всех странах мира, в которых сектам удается привести некоторых своих сторонников к власти. Неизвестно, к каким последствиям могло бы привести успешное избрание баллотировавшегося в Президенты США в 1988 году пастора Пата Робертсона, скандально известного своими призывами, сделанными в 2005 году в телеэфире, убить президента Венесуэлы Уго Чавеса. Также сложно представить возможные последствия избрания баллотировавшегося в Президенты США в 2008 году мормона Митта Ромней. История Беларуси также знает примеры, когда чиновники и политики разных уровней власти начинали активно лоббировать интересы сект. Так, например, один из бывших председателей горисполкома г. Высокое являлся одновременно пятидесятническим пастырем, и, используя служебное положение, решал проблемы своей же общины. [10] Регулярно в Беларуси пятидесятники пробуют баллотироваться в депутаты Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь. [11]

Дополнительной разновидностью участия НРД в политике являются централизованные попытки формирования ими общественного мнения, рассчитанные на достижение серьезных изменений в церковно-государственных отношениях в стране, либо на реализацию каких-либо иных политических целей и задач. При этом следует отличать простое стремление большинства сект сформировать о себе благоприятное общественное мнение от спланированных масштабных, долгосрочных идеологических акций сект, имеющих четко сформулированные цели и задачи. В Беларуси самая крупная акция такого рода была организована пятидесятниками, баптистами и другими христианскими сектами. Взяв за основание наступившую в 2003 году дату 450-летия появления первой лютеранской церкви на территории Беларуси, они заявили, что являются прямыми наследниками белорусских протестантов XVI века. Основываясь на этом, они подняли вопрос о традиционности пятидесятничества и иных христианских сект для Беларуси и начали развивать концепцию «Золотого века Беларуси» - времени политического и экономического расцвета страны, когда доминирующей религиозной организацией являлись протестанты. Согласно концепции, всесторонняя поддержка государством «наследников» протестантизма XVI века в их лице неизменно приведет к новому политическому и экономическому возрождению Беларуси. Для поддержания и развития этой идеи начали проводиться массовые публичные мероприятия, издаваться книги, брошюры, печататься статьи в СМИ.

В тех случаях, когда НРД не удается легальными способами прийти к власти, оно может перейти к нелегальным акциям и формам политического протеста. Так, секта Аум Синрике создала за несколько лет до газовой атаки в токийском метро политическую «Партию Истины», которая, в соответствии со всеми нормами японского законодательства, вела пропаганду и выдвигала собственных кандидатов в парламент. Тем не менее, она не получила должной поддержки среди населения.[12]

Процесс внутренней политизации сект наиболее быстро протекает в условиях политически нестабильной, тяжелой ситуации в стране. Всеобщая неудовлетворенность политической обстановкой в стране вообще, либо угнетенным положением отдельных общностей, ее населяющих, может принимать смешанные, политико-религиозные формы протеста. Большинство из них по своим структурным и содержательных характеристикам можно отнести к сектам и культам. Легитимация политической активности сект этого типа достигается путем получения их основателями откровений свыше о необходимости вести священную войну за достижение политической стабильности и социального благополучия населения. Религиозные практики неразрывно связываются с элементами политической пропаганды. Вокруг таких пророков собираются многочисленные последователи. Религиозная форма протеста против социальной несправедливости и политической нестабильности многократно увеличивает силу и масштабы этих движений протеста. Вероятно, самое большое количество таких религиозно-сектантских движений имеющих революционный характер, возникает в Африке в XIX-XX веках.[13] Сюда же можно отнести политическую активность каодаев во Вьетнаме,[14] анабаптистов Германии,[15] многочисленные сектантские движения американских индейцев XVIII-XIX веков,[16] и, конечно же, весь спектр негритянских сектантских движений в Америке XVIII-XX веков.[17] Особое место в этом списке занимают сектантские движения Китая, имеющие долгую историю политического противостояния с официальной властью.[18]

Использование сект политиками

Далеко не всегда участие НРД в политике инициируется самими сектами и сопровождается появлением какого-либо религиозно-политического учения. Внешнее влияние со стороны отдельных политиков, органов государственного управления, служб государственной безопасности может вовлечь НРД в политику без развития в нем соответствующего учения. В данном случае можно говорить об использовании сект и при этом различать между международными примерами такого использования, затрагивающими две и более стран мира, и внутриполитическими, происходящими в рамках одной страны.

Использование сект как фактора влияния в международной политике может иметь самые разные цели и задачи. При этом секты являются всего лишь одним из множества элементов такого влияния и далеко не самым значительным и эффективным. В современном мире корни использования НРД в международной политике лежат в стремлении крупных международных организаций и альянсов защитить право человека на свободу вероисповедания. Однако история правозащитной деятельности в этой области однозначно показала, что защита прав и свобод религиозных меньшинств может: во-первых, использоваться опасными религиозными организациями для обеспечения своей беспрепятственной деятельности; во-вторых, становиться удобным предлогом для оказания политического и экономического давления одних государств на другие. В первом случае, секта в общении с внешним миром перенимает общепринятый в цивилизованном обществе дискурс, заявляет о всесторонней поддержке всех прав и свобод личности, демократического устройства общества, существующего законодательства и т.д. Одновременно с этим она сохраняет все свои практики, учения и установки, идущие вразрез с декларируемыми ей же вовне принципами. Окружающее общество, и, прежде всего, правозащитные организации доверяют ей и становятся на ее защиту перед всеми, кто попытается ее «оклеветать». Во втором случае, принятие в 1998 году Конгрессом США Акта о международной религиозной свободе, предписывающего ежегодное издание Государственным Департаментом США доклада о соблюдении религиозной свободы в разных странах мира, оказывает решающее влияние на политизацию проблемы сектантства на международной арене. Правозащитные и религиозные организации всего мира собирают для подготовки ежегодного доклада госдепа США материалы о реальных и надуманных случаях притеснений религиозных меньшинств. При этом есть некоторые основания усомниться в том, что судьба этих самых меньшинств действительно интересует составителей доклада. Так, исследования Пастора Е.Р. показали, что США пренебрегали какими-либо действиями против стран, нарушающих свободу религии, если они были как-то экономически или политически заинтересованы в сотрудничестве с ними, например, имели на их территории свои военные базы. Эти страны, несмотря на нарушения в них прав и свобод меньшинств, часто даже не упоминались в докладах. Более того, в ряде случаев, когда у США налаживались политические или экономические отношения с ранее осуждаемой ими страной, США мгновенно прекращало оказывать на нее давление из-за нарушений свободы вероисповедания, несмотря на фактическое продолжение эти нарушений.[19] Основываясь на результатах данного исследования можно сделать вывод, что нарушения прав религиозных меньшинств могут использоваться в качестве повода для политического давления одной страны на другую. Однако реальная проблема простирается намного глубже. Дело в том, что в этой ситуации секты получили дополнительный импульс к поддержанию очень выгодного для них имиджа гонимых и преследуемых. НРД выгодно поддерживать у своих последователей чувство того, что они находятся под массированным давлением извне, окружены врагами, стремящимися уничтожить их организацию. Это позволяет им держать своих последователей под контролем, поддерживать у них чувство правоты, значимости и важности того, что делается в их организации. Но если до активизации правозащитных организаций в этой области это чувство гонений они поддерживали только внутри своей структуры, то сейчас им стало выгодно еще и с трибуны ведущих СМИ заявлять о том, что их все гонят и преследуют. При этом, они могут ожидать внимания к их проблемам со стороны различных международных организаций и сверхдержав мира. Последние уже со своей стороны внимательно наблюдают за всеми подобными заявлениями о гонениях и преследованиях для последующего включения их в уже отработанный механизм политического давления. Интересы секты в данном случае совпадают полностью с интересами некоторых сверхдержав. Различается лишь мотивация к поддержанию концепции «гонимых». Вся история китайской секты Фалуньгун является одним из самых ярких примеров взаимного совпадения интересов секты и США. В результате реальные и вымышленные проблемы секты используются в качестве одного из обоснований политического давления на официальный Китай. Именно в этом контексте необходимо понимать факты открытой поддержки Мадлен Олбрайт секты Фалуньгун, при ее посещении Китая, и саентологии, при визите в Германию.[20]

Многочисленные примеры использования сект и культов государствами разных стран мира в качестве инструмента для проведения разведывательной деятельности позволяют нам заменить несколько устаревший вопрос: «Могут ли использоваться секты для шпионажа?», на более актуальный: «Какие существуют новые пути для использования сект и культов в целях шпионажа, и какие конкретно группы в этом замешаны?».[21] Очевидность такой постановки вопроса привела к тому, что о нем начинают спокойно говорить ученые, которых никак нельзя заподозрить в предвзятости к НРД. Так, один из самых крупных специалистов в области пятидесятничества Вальтер Холленвегер писал: «…Тем временем военные открыли важность пятидесятников и внедрились в их общины в разных странах мира, для того чтобы использовать их в качестве средства для покорения сердец людей. Например, для побуждения людей к принятию северо-американского образа жизни, хорошо обученные люди внедряются в пятидесятнические церкви, в которых они «обращаются в веру» и становятся пасторами, влияя, таким образом, на всё движение. Это имело место во многих странах мира, где признано стратегически важное социальное и политическое влияние пятидесятничества…».[22] Об использовании сект в целях шпионажа говорят также сами спецслужбы, и не только после раскрытия очередного факта этого рода, но и легитимируя работу с сектами в целом. Так, 10-й председатель ЦРУ США Уильям Колби защищал право на использование миссионеров в интересах разведки США.[23] 12-й председатель ЦРУ Стэнсфильд Тэрнер заявил в 1980 году, что «существуют уникальные ситуации, в которых миссионеры являются единственным доступным средством для проведения нужной операции в условиях крайней необходимости и национальных интересов».[24] Возможность использования священнослужителей в указанных целях не исключал также в 1996 году 17-й председатель ЦРУ Джон Дойтч.[25] В историю сектоведения вошли слушания в Конгрессе США по делу Движения Объединения Муна, поводом к которым послужило раскрытие сети активного, масштабного использования Корейским ЦРУ этой секты для проведения разведывательной деятельности на территории США.[26] Известен случай, когда епископ мормонов являлся одновременно высокопоставленным сотрудником ЦРУ США.[27] Однако наиболее показательным в этом отношении является мнение двух самых крупных и влиятельных ассоциаций американских Церквей, Национального Совета Церквей и Национальной Ассоциации Евангеликан, пытающихся всячески противостоять использованию их миссионеров ЦРУ США, и выступающих за уничтожение любых лазеек в американском законодательстве, допускающих такое сотрудничество.[28] Ввиду того, что в работе на иностранные спецслужбы наиболее часто замешаны отдельные руководители / члены секты, но не все НРД в целом, в настоящем докладе было бы не корректно перечислять НРД, функционеры которых замечены в шпионаже на территории Беларуси.

Во внутриполитических баталиях секты и культы чаще всего пытаются использовать оппозиционные силы. При этом не происходит тотального смешения религиозного и политического компонентов. Вероятно самым масштабным проектом по привлечению сектантов к внутриполитической борьбе явилось их использование при подготовке Октябрьской революции 1917 года и последующее регулирование их деятельности в интересах укрепления Советской власти, осуществлявшееся вплоть до 1928 года.[29] Благодаря научным разработкам и предложениям В.Д. Бонч-Бруевича, революционеры умело направили недовольство сект царизмом, притеснениями религиозных меньшинств, а также доминирующей Церковью на нужды Революции. Примечательно, что работу они вели с сектами самых разных направлений и толков.

Не меньший интерес представляет аналогичная попытка одновременного использования различных христианских сект во внутриполитической борьбе в современной Беларуси. В конце 90-х годов один из активистов оппозиции Павел Северинец полагает христианство в основании своей концепции национальной идеологии. В конце 1999 года он создает объединение «Христианская инициатива» и пытается распространить идею опоры на христианские организации в партии БНФ и среди функционеров возглавляемой им организации «Молодой фронт».[30] Несмотря на то, что делалась попытка опереться на одновременно все крупные церкви страны, реальную поддержку Христианская инициатива получила только среди отдельных представителей христианских сект, и, прежде всего, пятидесятников. За год до очередных выборов Президента в одной из газет страны прозвучала следующая мысль: «…Представители религиозных меньшинств в нашей стране испытывают огромные трудности. Их не так мало, они - один из неиспользуемых резервов оппозиции, потому что кровно и большей частью сознательно заинтересованы в построении демократии…».[31] Тем не менее, представители белорусской оппозиции не спешили делать ставку в политической борьбе на сотрудничество с пятидесятниками. Это связано как с целым рядом чисто идейных причин, так и с тем, что лидеры оппозиции не видели реальных перспектив такого сотрудничества. Пятидесятники также не высказывали какой-либо открытой поддержки идее борьбы с существующим государственным строем. Это можно объяснить их активным участием в проведении в то время акции по продвижению в обществе и органах государственного управления идеи «Золотого века в Беларуси» и надежде на успех этого мероприятия. Кроме того, в то время некоторые высокопоставленные чиновники и политики открыто лоббировали интересы пятидесятничества в стране (например, Пашкевич И.И.). Любая открытая поддержка оппозиции была чревата как полным провалом идеи золотого века, так и потерей помощи и влияния этих чиновников. В 2002 году в обществе разгораются дебаты вокруг планируемого принятия нового Закона о «Свободе совести и религиозных организациях». По инициативе ряда сект, а также общественных и политических деятелей создается общественная инициатива «За свободу вероисповедания», основная цель которой состояла в недопущении принятия Закона. В случае провала Инициатива планировала собрать 50000 тысяч подписей для обращения в Парламент с законодательной инициативой по отмене или изменению принятого Закона.[32] Несмотря на сильное противодействие, Закон был все же принят, что вызвало недовольство среди большинства сект. Однако, никаких масштабных акций протеста с их стороны принятие Закона за собой не повлекло, т.к. вопреки всеобщим ожиданиям преследований религиозных организаций не последовало. Подавляющее большинство религиозных общин было благополучно перерегистрировано и каких-либо формальных поводов для перехода от простых деклараций своего недовольства Законом к масштабным политическим акциям просто не было. Инициатива «За свободу вероисповедания» не могла, опираясь только на собственные силы, реализовать свой план по сбору подписей. После благополучно прошедшей перерегистрации религиозных организаций и ввиду отсутствия какой-либо конфликтной ситуации, помощи ей ждать было не от кого. Таким образом, сама идея использования оппозицией потенциала недовольных религиозных меньшинств повисла в воздухе, т.к., во-первых, самой оппозиции было до сих пор не ясно, насколько реален и серьезен этот потенциал; и, во-вторых, недовольство меньшинств было не столь велико, чтобы вступать в серьезный конфликт с властью. США, со своей стороны, в рамках принятого в 1998 году Акта о международной религиозной свободе, внимательно наблюдали за религиозной ситуацией в стране и даже критиковали Беларусь за нарушение прав религиозных меньшинств, но до сих пор не имели никакого действительно серьезного повода для политического давления на Беларусь из-за вопросов свободы совести и религиозных организаций. Между тем, активное и достаточно успешное участие пятидесятников в событиях оранжевой революции на Украине в конце 2004 года показало реальный революционный потенциал религиозных организаций. Вновь встал вопрос о том, в какой степени этот потенциал присутствует в Беларуси. Последующие события вокруг Церкви ХПЕ «Новая Жизнь» стали идеальной экспериментальной площадкой для получения на него ответа. В 2005 году разворачивается конфликт между «Новой Жизнью» и государством вокруг здания Церкви. Специфические детали конфликта второстепенны по сравнению с технологией его проведения. В сентябре 2005 года руководство Церкви планирует провести митинг перед зданием Мингорисполкома для оказания давления на власть с целью положительного разрешения ее вопроса. Тогда же издается Открытое обращение РОО ХПЕ в РБ, в котором выставляются требования перед властями и в конце делается недвусмысленное «напоминание»: «В 1989 году жесткие и необдуманные действия властей Румынии в отношении протестантских церквей привели к смене действующего в то время режима». В 2006 году Северинцем и рядом молодых политиков-оппозиционеров через СМИ делается объявление о создании Белорусской христианской демократии /БХД/ - новой политической партии, основывающейся на христианских ценностях и работающей «напрямую с религиозными организациями».[33] Впоследствии БХД оказывало активную информационную поддержку «Новой Жизни», выдвигало своих кандидатов на очередных выборах народных депутатов, всячески при этом пытаясь апеллировать к христианству как базовому элементу своей политической программы. В октябре 2006 года «Новая Жизнь» объявляет голодовку и проводит активную работу с отечественными и зарубежными СМИ, устанавливает контакты с дипломатами зарубежных стран. В апреле 2007 года «Новая Жизнь» при максимальной огласке инициирует кампанию по сбору 50000 подписей против существующего Закона. При этом, вопреки ожиданиям, сбор подписей пошел не так быстро, как ожидалось. Оказалось, что далеко не все христианские секты Беларуси поддерживают идеи и методы «Новой Жизни». В результате подписи собирались в том числе возле православных храмов. При этом людям не сообщалось о том, кто и с какой целью их собирает. Все действия «Новой Жизни» добавили ей известности в среде христианских сект Беларуси. Доклады государственного департамента США упоминали проблемы «Новой Жизни» и деятельность БХД. Однако эксперимент по пробуждению революционного и политического потенциала христианских сект Беларуси завершился полным провалом. При этом под провалом подразумевается не проигрыш «Новой Жизнью» своего дела в суде, т.к. это, в данном случае, вопрос второстепенный. Речь идет прежде всего о неспособности христианских сект договориться друг с другом и мобилизовать широкие массы населения на защиту своих интересов. Можно предположить, что в будущем будет продолжаться поиск путей раскрытия революционного потенциала христианских сект. Возможно, если на кону будет стоять не здание коровника, а что-то более серьезное и важное, им удастся договориться. Само стремление БХД и пятидесятников страны оказывать влияние на политику не является сколько-нибудь предосудительным, это их право. Проблема заключается, во-первых, в методах и формах, к которым они при этом прибегают; во-вторых, в поиске помощи у иностранных государств и международных правозащитных организаций, которые являются, в лучшем случае, идеологическими оппонентами Беларуси, а в худшем, работают против интересов белорусского общества; в-третьих, отсутствие у них сколько-нибудь конструктивной программы действий, что позволяет опасаться повторения в Беларуси вышеупомянутого бразильского варианта развития ситуации.

Во внутриполитических баталиях политиками могут использоваться не только сами секты, но и тема борьбы с сектантством. Так, например, ведущие российские политики в начале 90-х гг. стремились с помощью выражения обеспокоенности по проблеме сектантства и деятельности иностранных миссионеров привлечь на свою сторону избирателей.[34] Секты, в данном случае, представлялись в качестве злейшего врага, виновного во всех тяготах и проблемах общества. Их уничтожение полагалось в качестве важного направления политической деятельности. Политики не редко пытаются заработать голоса электората и на поднятии проблемы нарушения прав религиозных меньшинств. В этом случае обещается полная защита прав и свобод религиозных меньшинств. С другой стороны, сотрудничество политиков и чиновников с сектами может стать известным широкой общественности и быть использовано их оппонентами для их последующей дискредитации или увольнения с работы. Просочившаяся в прессу информация о сотрудничестве секретаря Совета безопасности РФ Олега Лобова с Аум Синрике, премьер-министра РФ Кириенко С.В. с саентологией вовсе не способствовала росту их популярности и авторитета. В Беларуси бывшему председателю Верховного Совета Станиславу Шушкевичу также приходится оправдываться в своих регулярных многолетних контактах с корейской сектой Движение Объединения.[35]

В ряде случаев отдельные политики и чиновники могут идти на сотрудничество с сектами. При этом это может быть вызвано как каким-либо расчетом, так и проистекать в результате их элементарной неграмотности. Так, некоторые министры из правительства Польши и крупные функционеры из администрации президента Польши участвовали в семинарах неоиндуистской секты Искусство жизни.[36] Крупные чиновники правительства Гренландии были уволены из-за приглашения шаманов для очищения правительственных зданий от злых духов.[37] Билл Клинтон, будучи президентом Америки, поддержал специальными законодательными Актами выделение секте Христианская Наука дотаций на сумму порядка 50 миллионов долларов.[38] В Беларуси также имеются примеры этого рода. Так, некоторые правительственные структуры могилевской области платили деньги магу за вызывание дождя летом и активно сотрудничали с Движением Объединения.[39]

Все многообразие путей внутренней политизации сект и их использования политиками можно в схематическом виде представить следующим образом:


Приведенную схему можно учитывать, изучая уровень политизации темы сектантства и самих сект на территории той или иной страны мира. Соответственно, необходимо различать между качественными и количественными показателями политизации темы сектантства и самих сект. Основным качественным показателем будет являться количество сфер, приведенных в таблице. Основным количественным показателем будет являться число конкретных примеров политизации для каждой сферы. Так, применяя эту модель к Беларуси можно отметить, что по качественным показателям уровень внутренней политизации сектантства в Беларуси чуть выше среднего. По количественным показателям уровень политизации сект в стране достаточно низкий. С другой стороны, качественный и количественный показатели использования сект политиками внутри Беларуси и темы сектантства в Беларуси в международной политике сохраняются на среднем уровне. Влияние политической жизни общества и изменений в области законодательной деятельности на работу сект и культов из шкалы оценок выпадает вообще.




_____________________________________________________

[1] Сельченок К. Кто есть кто в белорусской политике. // ХХI век 1994 №1. -С.3-6.; Слава Сварогу и Роду! // Родные просторы 2001. №3. - С.16.

[2] Белорусский народ сделал правильный выбор! // Ариец 2004 №2. -С.2.

[3] Радюн Л. Молитвенный обход. // Благодать Христа 2000. декабрь. - С.2.

[4] С.160.Нитобург Э.Л. Церковь афроамериканцев в США. -М.: Наука, 1995. -268с.

[5] Путинцев, Ф.М. Политическая роль и тактика сект / Ф.М. Путинцев. - М.: Государственное антирелигиозное издательство, 1935. - 480с.

[6] Aruga H. Soka Gakkai and Japanese Politics. // Global Citizens. The Soka Gakkai Buddist Movement in the World. Ed. by D.Machacek & B.Wilson. -Oxford.: Oxford University Press, 2003. -P.97-127.; Metraux D. The Changing Role of the Komeito in Japanese Politics in the 1990s. // Global Citizens. The Soka Gakkai Buddist Movement in the World. Ed. by D.Machacek & B.Wilson. -Oxford.: Oxford University Press, 2003. -P.128-152.

[7] Прибыловский В. Русское неоязычество - квазирелигия национализма и ксенофобии. // Диа-Логос: Религия и общество 1998-1999. Альманах. -М.: “Истина и Жизнь”, 1999. - С.137-159.

[8] Юнчик Л. «Потоплю весь мир в грязи,» - написал председатель Белорусского христианского союза. // Рэспублiка 1991.08. №10. - С.4.

[9] С.553. Freston P. Popular Protestants in Brazilian Politics: A Novel Turn in Sect-State Relations. // Social Compass 1994 Vol.41:4. - P. 537-570.

[10] Линкевич Л.И. Мой путь к Богу. // Благодать 2001. №8. -С.9.

[11] Тригубович В. Государство и церковь в 2004 году: Богу - Богово, кесарю - кесарево. // За свободное вероисповедание 2005. №8. - С.2-4.

[12] С.42-43. Metraux A.D. Aum Shinrikyo’s Impact on Japanese Society. -New York.: The Edwin Mellen Press, 2000. -165p.

[13] Turner H.W. The Place of Independent Religious Movements in the Modernization of Africa. // Journal of Religion in Africa 1969. Vol.2:1. -P.43-63.

[14] Sarkisyanz M. Culture and Politics in Vietnamese Caodaism. // The Political Dimentions of Religion. Ed. by Said Amir Arjomand. -Albany.: State University of New York, 1993. -P.205-218.; С.100-103. Oliver V.L. Caodai Spiritism. A Study of Religion in Vietnamese Society. -Leiden.: E.J.Brill, 1976. -145s.

[15] Stayer J.M. The German Peasants´ War and Anabaptist Community of Goods. -Montreal & Kingston.: McGill-Queen´s University Press, 1991. -227s.

[16] Цеханская К.В. Нативистские синкретические религии индейцев Северной Америки. В: Локальные и синкретические культы. -М.: Наука, 1991. -С.289-315.

[17] Нитобург Э.Л. Церковь афроамериканцев в США. -М.: Наука, 1995. -268с.

[18] Поршнева Е.Б. Религиозные движения позднесредневекового Китая: Проблемы идеологии. -М.: Наука, 1991. -220с.

[19] С.725-726; 728-735; 742; Pastor E.R. The Flawed Implementation of the International Religious Freedom Act of 1998: A European Perspective. // Brigham Young University Law Review 2005. -P.711-746.

[20] Олбрайт М. Религия и мировая политика. -М.: Альпина Бизнес букс, 2007. -352с.

[21] Мартинович В.А. Нетрадиционная религиозность Беларуси как угроза национальной безопасности. // Идеологические аспекты военной безопасности 2008 №2. -С.20-26.

[22] Hollenweger W.J. The Black Roots of Pentecostalism. // Pentecostals after a Century. Global Perspectives on a Movement in Transition. Ed. by Allan H.Anderson & Walter J.Hollenweger. -Sheffield.: Sheffield Academic Press, 1999. -P.33-44.

[23] Jones A. CIA under attack for using missionaries. // National Catholic Reporter 1996.03.08.

[24] CIA vs. Clergy. The Church as «cover»? // Time 1980.03.24.

[25] С.24. Special Report of the Select Committee on Intelligence. United States Senate January 4, 1995 to October 3, 1996. -Washington.: US Senate, -40p.

[26] С.311-392. Investigation of Korean-American Relations. Report of the Subcommittee on International Organizations of the Committee on International Relations. 95th Congress, 2d Session October 31, 1978. U.S. House of Representatives. -Washington.: CIR, 1978.

[27] «A Savage Misogyny». Mormonism vs. Feminism and the ERA. // Time 1979.12.17.

[28] CIA recruitment and the church - Central Intelligence Agency. // Christian Century 1996.03.13.

[29] Путинцев, Ф.М. Политическая роль и тактика сект / Ф.М. Путинцев. - М : Государственное антирелигиозное издательство, 1935. - 480с.; Эткинд А. Хлыст (Секты, литература и революция). -М.: Новое Литературное Обозрение, 1998. -688с.; Бонч-Бруевич В.Д. Избранные сочинения. Том 1. О религии, религиозном сектантстве и Церкви. -М.: АН СССР, 1959. -411с.

[30] Щедренок Т. Иисус Христос - политик №1. // Вечерний Минск 1999.12.15. №242.

[31] Короткевич А. Так как же вы относитесь к свободе совести, друзья? // Белорусская Деловая Газета 2000.02.18. №24. -С.1.

[32] Хмяльнiцкi А. Тамагаук для рэлiгiйнай вайны. // RR радыё рация 2002.06.18.

[33] В мае планируется провести учредительный съезд новой политической партии - Белорусская христианская демократия. // tut.by Новость от 2006.01.26. http://news.tut.by/63336.html

[34] Одинцов, М.И. Вероисповедные реформы в России. 1985-1997 гг. / М.И. Одинцов - [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.rusoir.ru/print/06/06/index.html - Дата доступа : 20.11.2008.

[35] Пульша С. Станислав Шушкевич: я не имею отношения к религиозной деятельности Сан Мен Муна. // Третий путь 2007.03.09. По материалам Веб-сайта: http://www.3dway.org/node/7491

[36] Как стать собой. // День 2002.06.20. №57.

[37] Высшие чиновники Гренландии уволены за вызов шамана. // Коммерсантъ. Новости. 2003.01.14.

[38] Hamilton M.A. Religion and the Law in the Clinton Era: A Anti-Madisonian Legacy. // Law and Contemporary Problems 2000. Vol.63:1&2. -P.360-389.

[39] Горбачев А. Бог или антихрист поселился в Туле? Или кому заплатили могилевчане за дождь. // Вечерний Минск 1992.10.09. №193. -С.1.; С.4.Международное общественное объединение «Культурный обмен» 2004-2007. -Минск.: МОО «Культурный обмен», -6с.


«Украина сектантская»