Духовное и национальное в жовковском наследии Юлиана Буцманюка

На протяжении веков в мировой истории сочетание национального и религиозного имело разные пропорции, в т.ч. такие, когда национальные герои пытались религиозную жизнь поставить себе на службу, что могло принести временную пользу, но еще больше и на более длительное время - вред. Все же в Церкви находились люди, которые умели обоюдополезно совместить эти две вещи, например, в искусстве.

Ряса и вышивка

В городе Жовква, что под Львовом, четыре греко-католических парафии, одна римско-католическая, одна УАПЦ, одна УПЦ и одна баптистская. Подавляющее большинство здесь - греко-католики. Наиболее многочисленный приход - при церкви Сердца Христова, которой занимаются монахи чина святого Василия Великого. Поэтому люди говорят - «ходят к василианам». Приход этот привлекает людей не только хорошими исповедниками и проповедниками, но и необычным - точнее, необычайным - храмом Сердца Христова.
Храм был заложен основателем города Станислав Жовковским в 1612 году. Тогда он выглядел как брат-близнец приходского костела - разве что был немного меньше размерами. Освятили храм в честь Рождества Христова. К тому времени храм был православным, а с началом XVIII в. перешел в унию. Иконостас церкви был выполнен известным украинским живописцем XVII века Иваном Рутковичем. Этот иконостас был позже продан в Новую Скваряву, но впоследствии - выкуплен и сейчас он украшает собой львовский музей.
Митрополит Шептицкий не забывал и о самой Жовковской церкви - он основал там типографию (точнее, модернизировал старую), которая стала одной из главных украинских типографий Галичины. Здесь выходил известный журнал «Миссионер», печатались многочисленные книги. А в 1910-1911 годах небольшую часовню у церкви расписал молодой художник Юлиан Буцманюк. С этого и начинается новая жизнь храма: Буцманюк создател новую художественную концепцию - украинскую сецессию.

Художник и стрелец

Родился Юлиан Буцманюк в селе на Радеховщине, где трудился, развивал художественные навыки, пока священник Ксенофонт Сосенко из Конюхов на Бережанщине, не пригласил молодого художника (Буцманюку тогда шел двадцать второй год), после чего Буцманюка берет себе в ученики Модест Сосенко. Буцманюк участвует в росписи кафедры во Львове. Для жовковских василиан Юлиан Буцманюк сдел фрески в часовне - в духе сецессии. Тогда искусство уже отказалось от условностей барокко и классицизма, от слишком эмоциональных поз и выражений лиц. Позы людей и ангелов на фресках Буцманюка максимально реалистичны, на лицах - мир, спокойствие, уверенность и смирение, присущие готической скульптуре. Единственное, что отличает готические статуи от людей романтической живописи - это улыбка. Почти все лица на готических статуях имеют мягкую, почти скрытую улыбку. На сецессионных картинах - от английских романтиков до Васнецова и Нестерова - люди серьезные, словно благоговеют от того, свидетелем или участником чего они являются. Унаследовал эту традицию и Буцманюк. Но больше всего поражает Богоматерь с маленьким Иисусом, возле которых стоят дети в украинских одеяниях. Сорочка с украинской вышивкой и на самом Иисусе, и на архангелах - Гаврииле и Михаиле, которые изображены по бокам от Божьей Матери.
Сецессионный стиль, выбранный Буцманюком для жовковской часовни, не был новым. Но находкой молодого художника было сочетание сецессионного романтизма и элементов украинского орнамента, а также «украинизация» героев фресок. И дело здесь не только в вышиванках - выражения лиц и позы героев выдают в этих древнегреческих, древнееврейских и древнерусских святых украинских интеллигентов. Это не удивляет - всех героев своих фресок художник списывал со своих знакомых: священников, художников, преподавателей. Есть легенда, что девушка, которая стоит у Божьей Матери, была списана с жовковчанки, в которую молодой художник некоторое время был влюблен. Из четырех ангелов, украшающих купол часовни, двое списаны с жовковских маленьких евреек, а двое других - с украинских детей.
Роспись жовковской часовни стал первым в истории искусства примером сочетания сецессионного романтизма и украинской народной традиции. Впервые вышиванки появились на церковных фресках, впервые украинская культура проявила себя на стенах храма, где соединились духовные и национальные традиции, откровенно переплелись дух христианский и украинский. Хотя национальные мотивы в церковном искусстве - явление тоже не новое. На стенах готических соборов Парижа или Реймса можно прочитать всю историю средневековой Франции, а Вестминстерское аббатство можно назвать английской историей в миниатюре. В храмах хоронили королей, графов и рыцарей - и их фигуры смотрели на прихожан со стен церквей и соборов. Но одно дело - исторические фигуры (святые Владимир или Ольга - непременный атрибут любого православного или греко-католического храма), а другое - дети в украинском одеянии, этом воплощении нашего национального духа. На это не решался ни один из художников или иконописцев.
Роспись жовковской часовни убедила всех в художественных талантах Буцманюка, и Модест Сосенко отправляет молодого художника в Краковскую академию художеств. Спонсором стал Андрей Шептицкий - митрополит уже давно занимался монастырем василиан в Жовкве, а патриотическое благочестие (или благочестивый патриотизм?) Буцманюка его приятно поразили. Кроме того, Шептицкий взял за правило поддерживать талантливых молодых украинцев, которые могли своим творчеством приумножить славу своей Церкви и своего народа. И Буцманюк оказывается в Кракове, а затем - путешествует, знакомясь с итальянским ренессансом «в оригинале»). Но долго наслаждаться художественной наукой нашему герою не пришлось.
В ссоре Германии и Габсбургов с Антантой, как и в любой большой войне, у каждой нации, свободной или покоренной, был свой интерес. Понимая, что после войны границы будут меняться, каждый пытался отстоять свои интересы в событиях, развернувшихся в Европе. Украинцы Галичины не были исключением - для них участие в Первой мировой войне открывало возможность для создания украинской армии. В случае победы Австро-Венгрии, заслуги украинцев помогли бы созданию автономного образования на территории империи. В случаи поражения австрийцев Украинский легион мог бы самостоятельно отстаивать права Украины (что позже и произошло). Кроме того, всех мужчин все равно бы забрали в армию, а создание украинского легиона давало возможность украинцам служить и идти в бой рядом с украинцами. Как следствие, война способствовала бы воспитанию и объединению украинцев вокруг национальной идеи. Поэтому вся патриотически настроенная украинская молодежь записывалась в сечевые стрельцы (УСС). Записался туда и Юлиан Буцманюк - 28 июня 1914 г.
Боевая рутина не помешала творчеству художника. Сначала он проявил себя как умелый фотограф, затем - и как художник. В декабре 1914 года вышли первые фотографии Буцманюка, посвященные боевой славе легиона УСС, а в следующем году - его фронтовые картины объединили в серию открыток. Также Юлиан Буцманюк стал главным дизайнером символики и знаков отличия легиона. А кроме художественного творчества, он еще и занимался проукраинской агитацией среди населения Закарпатья (куда был передислоцирован легион сечевиков). Учитывая, что легион состоял из добровольцев, причем молодых людей с образованием и идейной подготовкой, не удивляет тот факт, что к сечевикам подкарпатские русины относились с симпатией, а к их идеям - с привязанностью. Неплохо проходила и военная карьера художника - он стал хорунжим и имел под своим командованием около трехсот стрелков.
Но доля легиона УСС сложилась трагически. Австрийцы относились к нему с недоверием, поляки считали врагом. После того, как Австро-Венгерская империя распалась, запорожцы захватили власть во Львове и создали Западноукраинскую народную республику. Они сражались сначала против поляков. Часть стрелков стала основой войска Симона Петлюры, они сражались против большевиков и белогвардейцев. После всех коллизий гражданских войн некоторые перешли к белогвардейцам, другие - к большевикам, и позже подверглись репрессиям, некоторые - вместе с Петлюрой и Пилсудским участвовали в походе на Киев и в боях под Вислой, некоторые стрелки были «против всех». Те, кого обошли и вражеские пули, и большевистские репрессии, в конце концов, были интернированы Чехией. Среди таких был и Буцманюк со своим кошем.
К интернированным относились неплохо, и Буцманюку предложили даже перейти на службу в чешскую армию. Но он отказался - проливать кровь за чужие интересы не хотел. В Чехии была Пражская академия искусств. В 1923 году он учится в академии, а через четыре года этот солдат побежденной армии возвращается на Львовщину. Работает Буцманюк в уездном филиале «Родной Школы», не оставляет и живопись. И здесь, в середине 30-х годов, Божье Провидение вновь сводит его путь с жовковскими василианами, чей храм уже не вмещал всех прихожан, к тому же, пострадал от войны и пожаров. И расписать новую церковь решают поручить нашему герою.

Стенопись как учебник по истории

Когда Юлиан Буцманюк взялся за роспись церкви, он уже не был восторженным юношей, который с рвением взялся за свою первую работу, он прошел большую войну, борьбу за независимость Родины. Говорят, кто не знал войны, любви и измены, тот не жил. Наш художник познал и настоящую любовь, и настоящую войну, и боль поражения - когда молодая украинская республика была разодрана надвое Польшей и Советским Союзом. Но, несмотря на поражение, все украинские патриотические силы были настроены на продолжение борьбы. Старые запорожцы шли в ОУН, пропагандировали идею единой и независимой Украины. Юлиан Буцманюк ни был исключением, но бороться он планировал на собственный лад. Опытный офицер, он по состоянию души был художником, и с кистью обращался лучше, чем с крисом. А то, что художник может быть опаснее солдата, наш герой хорошо осознавал. Кроме того, побывав и на Закарпатье, и под Киевом, увидев почти всю Украину - такую разнообразную и распорошенную, он понимал, что наша родина никогда не сможет получить волю, не получив единства. А единство Украины - вещь, которой достичь нелегко. И с этими мыслями наш художник начинает работу на стенописью.
В алтарной части он изобразил пророков на фоне золотых ангелов. Специально в расчете на уровень восприятия провинциальных мещан, он каждого пророка изобразил с атрибутом, по которому его легко было отличить. Пророк Исайя поднимает к губам раскаленный уголь (согласно его знаменитому видению), пророк Иеремия несет на шее ярмо (о чем написано в его книге), пророк Даниил гладит по холке льва (вспоминая библейскую историю с львиным логовом). На стене апсиды изображен Христос. Он одет в вышиванку, а в его груди пылает сердце (церковь была посвящена Сердцу Иисуса). Алтарная часть расписана не только колосками хлеба, рыбами и виноградными лозами (традиционные библейские символы), но и украинскими подсолнухами.
Роспись центральной части храма демонстрирует еще больше «украинских» черт. Бог-Отец в куполе, который держит в руках земной шар, списан с митрополита Андрея Шептицкого. Но самое интересное начинается, когда взгляд туриста или прихожанина достигает боковых приделов, откуда на них смотрят герои казачества и освободительного движения. Первая фреска, слева от алтаря, посвящена Брестской унии. На фоне средневековых городов Речи Посполитой стоят три группы людей, одетых в священнические и монашеские ризы, благородные кафтаны, казацкие жупаны. Центральная группа - священники и монахи «униатского» движения, которые и создали Греко-Католическую Церковь. Среди этих фигур можно выделить Михаила Рогоза - первого униатского митрополита Киевского. Рядом с ним стоит Ипатий Потий - рыцарь, променявший саблю на монашеские ризы, автор многочисленных работ на тему унии, преемник Рогозы на митрополичьем престоле. Стоит между униатскими деятелями и следующий митрополит Иосиф Вельямин Рутский, основатель василианского ордена. Над ними возвышается священномученик Иосафат Кунцевич - небесный покровитель унии, убитый православными в Витебске (сцены призвания и мученичества св. Иосафата украшают стены придела).
По бокам группу униатов окружают две группы из, условно говоря, «вражеского» православного лагеря. Православный лагерь возглавляет князь Константин Острожский. На фресках Буцманюка князь несколько стройнее себя исторического и жесты его более широкие, но принимая во внимание, что именно Острожский возглавил православный лагерь во времена унии, художнику можно простить такую «героизацию» человека, чьи дела были не менее весомыми, чем знаменитые рыцарские подвиги его отца. Кроме князя, среди защитников православия можно выделить Петра Конашевича-Сагайдачного в голубом кафтане, с седой бородой и гетманской булавой. Православную группу дополняют гетман Михаил Дорошенко, епископ Мелетий Смотрицкий (который то боролся против унии, то наоборот - защищал ее), афонский монах Иван Вышенский, митрополит Петр Могила. Сейчас рядом с Вишенским стоят Богдан Хмельницкий и Иван Мазепа. Сам факт, что художник изобразил рядом и героев «своей» церкви, и ее врагов, может удивить - не так уж и легко складывались отношения между этими двумя лагерями Русской Церкви. Именно вражда между православными и греко-католиками во многом и обусловила разделение Украины на Восток и Запад, между поляками и московитами, а позже - между Австрией и Россией. Однако Буцманюк, который прошел с боями чуть ли не всю Украину - от Закарпатья до Киева, хорошо понимал и причины, и последствия этой вражды. И мечтая о единой соборной Украине, он не мог не понимать, что у украинских православных с греко-католиками нет другого выхода, кроме примирения, когда каждый должен признать и свою вину, и вражеские добродетели.
Действительно, в XVII веке именно благодаря православным братствам, благодаря Острожской и Киевской академиям, благодаря казацкому благочестию была спасена от ополячивания, сохранена и приумножена украинская культура. Именно благодаря Хмельницкому украинцы заявили о себе как отдельной нации, которая хочет свободы (хотя и не всегда знает, как ею пользоваться). С другой стороны, после подавления Россией украинской автономии и превращения украинской Православной Церкви в русифицированную государственную машину только Греко-Католическая Церковь на западной Украине была способна сохранить украинскую культурную самобытность, сформировать молодое поколение украинских интеллигентов и патриотов, которые пробуждали украинское сознание с церковных амвонов, учительских кафедр, книг и газет. Если бы не православие, Украина была бы уничтожена в XVII веке поляками-католиками. Если бы не западное греко-католичество, Украина была бы вполне и окончательно уничтожена в XIX-XX веках православными русскими. Поэтому, чтобы сохранить Украину, надо понять этот исторический парадокс, и одинаково уважать. Старый сечевик понял это очень хорошо (хотя и не мог тогда знать, какую роль играет западная Украина в наших освободительных движениях), поэтому и выплеснул свою мечту о единстве Украины на стенах жовковской церкви.
Роспись противоположного придела описывает события, свидетелем и участником которых наш художник был сам. Речь идет об освободительной борьбе 1914-1920 годов и об Акте Злуки, провозглашенном 22 января 1919 г. - символическом объединении УНР и ЗУНР, западной и восточной Украины. Опять мы видим здесь два «лагеря» - киевский и львовский, восточный и западный. На фоне Печерской лавры и Софийского собора стоят Петлюра, Грушевский, Скоропадский, а за их спинами видим украинских крестьян и кобзаря, который рвет струны бандуры (символический жест, воплощение борьбы и неповиновения). С противоположной стороны - панорама Львова, с собором святого Юра, латинский Кафедрой и ратушей, а на ее фоне - деятели освободительного движения в западной Украине. Здесь и президент ЗУНР Евгений Петрушевич, и председатель Освободительной Рады Кость Левицкий, и командующие сечевиков Гриць Коссак и Дмитрий Витовский, и глава ОУН Евгений Коновалец, и рядовые сечевые стрельцы с пластунами. Между двумя группами стоит митрополит Шептицкий с греко-католическими епископами, благословляя Акт Злуки, благословляя единство Украины. У ног митрополита - девушка в рваном платье, стоя на коленях, плачет у умершего ребенка - символ Голодомора. Что ж, о событиях на землях Советской Украины западноукраинские националисты были хорошо проинформированы и, как могли, пытались повлиять на ситуацию. Кто-то организовывал покушения на советских консулов, а кто-то вместо оружия работал кистью.
А над всеми этими героями освободительной борьбы возвышается Божья Матерь с покровом, который покрывает героев освободительной борьбы и всю Украину. По углам приделов, под казаками и стрельцами - изображения «традиционных» древнерусских святых Владимира, Ольги, Бориса и Глеба, под которыми гербы князя Владимира (знаменитый тризуб), архангел Михаил (покровитель Киева) и Галицкий Лев (герб Галицко-Волынского королевства). Центральную часть главного нефа Буцманюк расписал сценами Страстной седмицы и Рождества. Национальные мотивы проявились и здесь: апостолы на Тайной Вечере имеют типичные славянские лица (кроме Иуды), а вместо восточных волхвов дары маленькому Иисусу приносят казак, князь, бурсаки в характерных кафтанах. Пастухи тоже получили соответствующий «колорит» - с жупанами, платками, скрипками и свирелями. Потолок украшен сюжетами из истории восточного монашества - первые отшельники античной эпохи, написание чина св. Василия Великого, привлечение к монашеству интеллигенции античного христианского мира, восстановление василианского чина греко-католиками и служение василиан украинскому народу. Конечно, труд Буцманюка не мог не вызвать бурной реакции среди современников. Польские журналисты Львова призвали запретить «националистические фрески». Вменяли художнику, что якобы св. Евангелиста Иоанна он списывал с члена ОУН, осужденного за террористические акции, созвали специальную комиссию, чтобы провести расследование. Украинское население, конечно, относилось к жовковскому художнику, как к народному герою, но и комиссия из Варшавы оценила высокое мастерство Юлиана Буцманюка и поставила львовских поляков на место.
Изображение на фресках и иконах неканонизированных исторических деятелей не является изобретением Буцманюка. В средние века статуи и витражи готических соборов отражали всю историю страны и города. Во Франции в витражах соборов можно увидеть сцены из жизни Карла Великого, а в английских храмах - памятники рыцарям, защищавшим землю от викингов. Встречаются на стенах и статуи жертвователей церквей. Позже, когда начала развиваться церковная живопись, с жертвователей писали портреты, изображая их в молитвенной позе на коленях. Во время Ренессанса художники часто изображают Богоматерь с различными святыми, которые стоят перед ней на коленях. А в Украине в XVII веке встречается сочетание этих двух традиций - на иконах пишут Богородицу, а под ней стоят или склонились на коленях жертвователи определенного храма. Так, в музее в Олесько видим галицкую хоругвь с иконой Божьей Матери, где к ногам Богородицы склоняются епископы, князья, воеводы, господа с барышнями и бедные люди. Фигуры под Божьей Матерью, Христом или святыми могли просто символизировать украинский народ - от самого маленького до самого великого (на одной из икон такого типа вместе стоят Богдан Хмельницкий и король Речи Посполитой!). В некоторых случаях художник мог подчеркнуть особые заслуги тех, кого поместил под Божьей Матерью или каким-нибудь святым. В жовковском костеле ранее хранилась икона Божией Матери XVIII в. с портретами венгерских магнатов Ференца и Илоны Ракоци. Но наибольшее развитие эта традиция получила во времена казацкой Украины - на иконах мы можем встретить и деятелей Хмельниччины, и целые полки казаков на молитве, и отдельных гетманов.
Благодаря одной из таких икон мы сейчас имеем единственный портрет Петра Калнышевского - последнего запорожского кошевого атамана. Итак, Юлиан Буцманюк не придумал ничего нового. Он только воскресил древние традиции и наполнил их не таким уж и новым содержанием - мечтой о свободе Украины. Патриотизм и благочестие стрелецкого художника были двумя неотъемлемыми чертами его мировоззрения, и отделить одно от другого здесь было невозможно. А знание украинской истории и художественных традиций только помогло ему выразить свои мысли о единстве и взаимопонимании католической и православной Украины. Жизненное и творческое кредо нашего героя лучше сформировал его боевой товарищ Роман Купцинский: «Больше жизни любил свою Родину, а в церковную живопись вкладывал свою душу, чтобы тем возвеличивать славу украинского народа и истории нашей родной Церкви».

Дальнейшая судьба храма и художника

Наслаждаться работой Буцманюку долго не пришлось - в 1939 году Жовква отходила к СССР, и нашему художнику как националисту не приходилось ожидать чего-то, кроме репрессий. Он вынужден был бежать на немецкую территорию - нацисты тогда казались значительно лучше коммунистов. В 1950 г. Буцманюк перебирается в Канаду. В Канаде он продолжал служить Богу, Церкви и народу своей кистью, а также своим опытом - писал, творил.
Произведения Буцманюка хранились в львовском музее, где их спалили по партийной указке во дворе музея. Что касается церкви Сердца Христова, то она бежать в Канаду не могла и оказалась под советской оккупацией. Вновь фрески с героями освободительной борьбы были забелены - советская власть отнюдь не собиралась мириться с другими героями, кроме советских и российских. В 1946 году василиан выгнали из храма, а храм (с незаконченными фресками) отдали Русской Православной Церкви. Храм расписывает художник С. Серветник (церковью занимался о. Владимир Ярема). В этих грубых фресках новый художник честно пытался сохранить тон, намеченный Буцманюком. Но в целом главным украшением храма так и осталось то, что успел сделать старый сечевик.
После того, как в 1989 году Греко-Католическая Церковь вышла из подполья, ей вернули многочисленные храмы и церковь в Жовкве. Возвращение церкви ее первоначальным хозяевам повлекло за собой и реставрацию фресок. Была «открыта» Покрова с героями освободительной борьбы, частично восстановлены другие фрески. А когда Жовква начала превращаться в туристический город, фрески Буцманюка - одна из главных достопримечательностей Жовквы - привлекли внимание и туристов, и искусствоведов. И теперь церковь Сердца Христова иногда устами монахов и экскурсоводов, иногда и без них рассказывает туристам со всей Украины, из России, из Польши историю нашей освободительной борьбы и нелегкого пути к единству и согласию героев нашей истории. А для нас судьба и творческое наследие Юлиана Буцманюка может служить примером того, насколько плодотворным может быть сочетание любви к Богу и отечеству, сочетание патриотизма и христианского благочестия. А разве можно разделить их в человеческом сердце?