Классификации сект в русском сектоведении

Первые классификации сект в России появились благодаря стремлению правительства социализировать старообрядцев и сектантов, составлявших значительную часть населения империи. Но поскольку все секты и старообрядческие толки были разными, то и отношение к ним должно было быть различным. С этой целью Св. Синоду было поручено разделить секты по категориям, в зависимости от вреда, приносимого ими Церкви, обществу и государству. Согласно обнародованному в декабре 1842 г. указу Синода, все секты были разделены на три категории: вреднейшие, вредные и менее вредные. Критерии, по которым секты распределялись по трем категориям, были комплексными.

К вреднейшим сектам причисляли тех, кто: не признавал воплощения Сына Божия; признавал возможность появления новых христов и допускал человекообожание⁹¹⁴, отвергал внешние обряды богопочитания, преемственную иерархию и церковное Предание, отвергал молитву за царя и брак. В эту категории входили: хлысты, скопцы, иудействующие, молокане, духоборы, штундисты.

Ко второй категории вредных сект относили тех, кто не признавал церковной иерархии, не имел некоторых Таинств и придерживался особых обрядов, отмененных и не признанных церковной властью, но молился за царя и признавал институт брака. К ним причисляли: беспоповские секты и «Спасово согласие».

К третьей категории менее вредных сект относили тех, кто не отвергал церковной иерархии, но держался за старые обряды. Сюда относили последователей поповщины, как признающих австрийское согласие, так и принимавших беглых от Православной Церкви священников.

В 1864 г. был учрежден Особый временный комитет по раскольничьим делам из светских и духовных лиц, который имел целью улучшить положение раскольников. Комитет пересмотрел предыдущую классификацию и разделил все секты и толки на две категории: более вредные и менее вредные. Этот комитет указал лишь общие признаки, по которым он делил их на две категории, но не составлял списка сект по ним.

К более вредным отнесены «1) не признающие Пришествия в мир Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа; 2) не признающие никаких Таинств и никакой власти Богопоставленной; 3) допускающие при наружном общении с церковью человекообожание; 4) посягающие на оскопление себя или других на основании богохульного учения; 5) отвергающие молитву за Царя и 6) отвергающие брак или допускающие срочные или временные супружеские браки» ⁹¹⁵.

Остальные же секты и толки признавались менее вредными.

По итогам работы комиссии предполагалось, что будут приняты соответствующие законы, но это дело затянулось на многие годы, и к середине 1870-х удалось принять только один закон. Для продолжения этой работы в 1875 г. в Министерстве внутренних дел была создана особая комиссия по дарованию раскольникам общегражданских прав, в качестве ее эксперта пригласили П. И. Мельникова. Свои рассуждения о расколе он впоследствии опубликовал в журнале «Исторический вестник», а затем их перепечатал «Странник» ⁹¹⁶. Наряду с экспертной запиской П. И. Мельникова в комиссию были представлены еще две записки: В. М. Лазаревского от МВД и А. П. Крыжина от Св. Синода.

П. И. Мельников утверждал, что данная классификация неприемлема для использования ее светской властью при определении причины вреда, происходящего от сект и старообрядчества, так как степень вреда предлагается оценивать главным образом с церковной точки зрения, а не с позиций светского законодательства. Только по двум последним из шести признаков, а именно: «непризнание царской власти или монархического начала, составляющего основу государственного строя России, и непризнание брачного союза, составляющего краеугольный камень семьи и гражданского общества» светская власть должна классифицировать секты на более или мене вредные. Однако из этих двух признаков, по мнению П. И. Мельникова, первый признак имеет лишь теоретическое значение, так как в России, по его данным, сект, не признающих царской власти, нет, а причисляемые к данной категории молокане и беспоповцы (федосеевцы) отнесены к ним безосновательно⁹¹⁷. Поэтому единственным признаком, имеющим прикладное значение, остается только отношение сект к браку. Из всех сект в России только две его отвергают - это хлысты и скопцы.

Противоположного взгляда при выявлении опасности сект придерживался В. М. Лазаревский, не разделявший взглядов П. И. Мельникова. Свои рассуждения он строил только на материале о деятельности сект, не привлекая данные о старообрядчестве. Подход к определению вреда с церковной, а не с гражданской точки зрения, он считал единственно оправданным по той причине, что использование в качестве критерия непризнание царской власти сектами носит теоретический характер, поскольку в России нет таких сект. Использование второго признака - непризнание брака признается им неэффективным, так как в 1874 г. государство приняло закон о гражданском браке для раскольников и сектантов. Поэтому остаются рабочими только церковные (т. е. догматические) признаки вредоносности сектантства. В своих рассуждениях В. М. Лазаревский исходил из того, что ереси не «безвредны в смысле государственном. Церковь русская есть национальная, государственная… [и] что вредно Православию, то вредно и православному обществу, православному государству» ⁹¹⁸.

Выводы по классификации сект В. М. Лазаревского и П. И. Мельникова были направлены для отзыва известным богословам и исследователям старообрядчества и сектантства, а именно архиепископу Литовскому Макарию (Булгакову), профессорам Субботину, Никольскому, Ивановскому и прот. Воскресенскому. В отзыве на предложение П. И. Мельникова архиеп. Макарий после предварительных консультаций с игуменом московского единоверческого монастыря Павлом Прусским⁹¹⁹ указывал, что все существующие в России секты вредны, однако одни из них вредны и Церкви и государству, а другие только Церкви, а государству опосредовано, как соединенному с Церковью. Поэтому он счел возможным признать с государственной точки зрения вредными секты, не признающие царской власти и брачного союза. Но так как секты, не признающие властей и брака, и с церковной точки зрения вредны, как уклонившиеся от ее веры и враждебные ей, то эти два признака, по мнению архиепископа, универсальны для русских сект. Противоположные мнения В. М. Лазаревского и П. И. Мельникова, по архиеп. Макарию, друг другу не противоречили⁹²⁰.

Вместе с тем архиеп. Макарий считал необоснованными утверждения В. М. Лазаревского и П. И. Мельникова об отсутствии в России сект, не почитающих царской власти. По его мнению, в России все секты, в том числе и молокане, повинуются власти по необходимости, потому что условия их жизни не позволяют им открыто ей сопротивляться, но при первой же возможности они проявляют ей неповиновение: уклоняются от воинской повинности, охотно прячут у себя дезертиров и скрывающихся от преследования властей. Такого же мнения придерживались проф. Субботин и Никольский⁹²¹. Не соглашался архиеп. Макарий с П. И. Мельниковым и в том, будто беспоповские секты: федосеевцы, филипповцы и др. признают царскую власть, по той причине, что по учению этих сект в Православной Церкви и в государстве после 1666 г. действует антихрист. Приведенные Мельниковым факты, показывавшие их лояльное отношение к властям он признал несостоятельными⁹²².

Архиеп. Макарий, взяв за основу классификацию 1864 г., предложил следующую классификацию сект. К более вредным он отнес: а) молокан, отвергающих царскую власть; б) скопцов и хлыстов, отвергающих брак; в) беспоповские секты: федосеевцев, филипповцев, странников, бегунов и др., отвергающих царскую власть и брак. К мене вредным: а) все поповские секты; б) из беспоповских - поморцев и нетовцев-отреченцев; что же касается секты иудействющих, то он советовал отнести ее к еврейским сектам и подчинить законам, которые регулируют их деятельность⁹²³.

Наиболее взвешенную позицию занимал проф. Н. И. Ивановский, признававший наличие трудностей, как со светской, так и с церковной точек зрения при использовании догматических признаков сектантства для решения вопроса о вреде сект и предоставлении им гражданских прав, за исключением оскопления⁹²⁴. Дело в том, что понятие вреда для Церкви, по его мнению, не ограничивается лишь искажением учения или веры Церкви, но включает и степень агрессивности сектантской пропаганды, ее силу. Поэтому иногда секты, искажающие принципиальные положения веры, далеко отошедшие от нее, могут меньше вреда причинять, чем деятельность австрийских поповцев⁹²⁵.

Что же касается признака «непризнания власти Богопоставленной», то его применение требует очень острожной и аккуратной работы по выяснению этого вопроса в каждом конкретном случае. Кроме того, сами сектанты могут так толковать свое отношение к власти, что теоретически они признают ее Богопоставленность, а на деле будут отрицать⁹²⁶.

Отвержение церковного брака можно признать критерием особо вредных сект, считал проф. Н. И. Ивановский, но только с указанием на связь этой практики с учением секты, почему брак является для нее скверною. Потому что могут быть секты, где нет церковного брака, и сектанты живут в блуде, но этот союз у них постоянен, а не временный. Так что и этот признак в чистом виде представлял затруднения в применении⁹²⁷.

Следует отметить, что авторы всех отзывов критически отнеслись к записке П. И. Мельникова, приведя ряд фактов вреда, наносимого государству сектантами, которые он не указал. Так, в частности, молокане имели станки для печатания фальшивых монет⁹²⁸ и делали фальшивые паспорта⁹²⁹. Итогом деятельности комиссии 1875 г. стало принятие закона от 3 мая 1883 г., признававшего раскольников и сектантов полноценными гражданами государства в общественных делах и отчасти в религиозных. Исключение составляли секты, проповедующие антиобщественные идеи и практикующие разврат и членовредительство - это хлысты и скопцы⁹³⁰.

В конце XIX в. - начале XX вв. появилось несколько новых богословских классификаций, не инициированных деятельностью государственных комиссий, но они, по признанию проф. Т. И. Буткевича, были несовершенными. Одни исследователи предлагали делить все секты на простонародные - хлыстов, скопцов, молокан, штунду и т. п., и на интеллигентные - толстовцев, пашковцев и т. п. Но это явно несовершенная классификация, поскольку в хлыстовских радениях участвовали аристократы, а также видные представители Серебряного века⁹³¹, а пашковщина усвоялась простыми людьми.

Другие разделяли секты на евангелические и духовные, поскольку считали, что одни секты заимствуют вероучение из Евангелия, а другие из личных откровений. Третьи предлагали систематизировать секты по причинам, обусловившим их возникновение. Однако и это деление было признано неудачным, так как появление сект вызвано многими причинами, а не какой-то одной. Четвертые предлагали расположить секты в хронологическом порядке. Но недостаток такой систематизации видели в том, что 1) не всегда можно точно установить время появления сект, 2) такое расположение разрывает органичную связь сект с их позднейшими толками.

Последняя, пятая, классификация была самой распространенной. Она предлагала систематизировать секты по двум⁹³² или трем группам⁹³³: мистические, рационалистические и мистико-рационалистические. К первым относили хлыстов, скопцов и т. п.; ко вторым - духоборов, молокан, баптистов и т. п. Но поскольку у рационалистических сект имеются элементы мистики, а у мистических элементы рационализма, то граница между этими категориями весьма условна.

Главный недостаток всех рассмотренных систем в том, что они не указывают на существо религиозных воззрений сект и не дают возможности проследить историю конкретных еретических идей, их влияние на возникновение новых ересей. В середине 1990-х гг. появилась новая систематизация, согласно которой секты делятся на две группы: тоталитарные и просто секты. К тоталитарным отнесены группы, появившиеся во второй половине XX в. и обладающие такими признаками, как: гуруизм, эзотеризм, авторитарная структура, использование технологии «промывания мозгов» и т. п. К ним также причислены коммерческие организации типа «Гербалайф», так называемые коммерческие культы. Ко второй группе относят все остальные секты, но какие конкретно, не указано.
____________________

⁹¹⁴ Слово человекообожание буквально значило почитание человека как самого бога; этого учения придерживались хлысты и скопцы. По их убеждению, человек может исключительно своими усилиями достичь такой степени совершенства и святости, что в него вселяется божество и он становится христом, живым богом.
⁹¹⁵ Отзыв ординарного профессора Санкт-Петребургской Духовной Академии Никольского по вопросу о разделении раскольнических сект на более или менее вредные // Отзывы профессоров Ивановского, Субботина, Воскресенского о нуждах единоверия и разделении раскольнических сект на более или менее вредные. Конфиденциальное издание. Б.г. и м. С. 1.
⁹¹⁶ Записка действительного ст.[атского] сов.[етника] П. И. Мельникова // Странник. 1886, Август. С. 534-564.
⁹¹⁷ См.: Отзыв Преосвященного Макария, архиепископа Литовского по предложениям г.г. Мельникова и Лазаревского о разделении сект на более или менее вредные // Отзывы профессоров Субботина, Нильского, Ивановского, Воскресенского, Макария, архиеп. Литовского о нуждах единоверия и разделении сект на более или менее вредные. Конфиденц. изд. М.-СПб. Б.г. С. 1.
⁹¹⁸ Там же. С. 2.
⁹¹⁹ См.: Отзыв Преосвященного Макария, архиепископа Литовского по предложениям г.г. Мельникова и Лазаревского о разделении сект на более или менее вредные // Отзывы профессоров Субботина, Нильского, Ивановского, Воскресенского, Макария, архиеп. Литовского о нуждах единоверия и разделении сект на более или менее вредные. Конфиденц. изд. М.-СПб. Б.г. С. 7.
⁹²⁰ Там же. С. 3.
⁹²¹ См.: Отзыв ординарного профессора Санкт-Петребургской Духовной Академии Нильского по вопросу о разделении сект на более или менее вредные // Отзывы профессоров Субботина, Нильского, Ивановского, Воскресенского, Макария, архиеп. Литовского о нуждах единоверия и разделении сект на более или менее вредные. Конфиденц. изд. М.-СПб. Б.г. С. 13.
⁹²² См.: Отзыв Преосвященного Макария, архиепископа Литовского по предложениям г.г. Мельникова и Лазаревского о разделении сект на более или менее вредные // Отзывы профессоров Субботина, Нильского, Ивановского, Воскресенского, Макария, архиеп. Литовского о нуждах единоверия и разделении сект на более или менее вредные. Конфиденц. изд. М.-СПб. Б.г. С. 5-6.
⁹²³ Там же. С. 7.
⁹²⁴ См.: Отзыв экстраординарного профессора Казанской Духовной Академии Ивановского по поводу вопроса о разделении раскольнических сект на более или менее вредные в связи с проектом предоставления общественных, гражданских и религиозных прав раскольникам // Отзывы профессоров Ивановского, Субботина, Воскресенского о нуждах единоверия и разделении раскольнических сект на более или менее вредные. Конфиденциальное издание. Б.г. и м. С. 1.
⁹²⁵ Там же. С. 2.
⁹²⁶ Там же.
⁹²⁷ См.: Отзыв экстраординарного профессора Казанской Духовной Академии Ивановского по поводу вопроса о разделении сект на более или менее вредные в связи с проектом предоставления общественных, гражданских и религиозных прав раскольникам // Отзывы профессоров Субботина, Нильского, Ивановского, Воскресенского, Макария, архиеп. Литовского о нуждах единоверия и разделении сект на более или менее вредные. Конфиденц. изд. М.-СПб. Б.г. С. 3.
⁹²⁸ См.: Отзыв ординарного профессора Санкт-Петребургской Духовной Академии Никольского по вопросу о разделении сект на более или менее вредные // Отзывы профессоров Субботина, Нильского, Ивановского, Воскресенского, Макария, архиеп. Литовского о нуждах единоверия и разделении сект на более или менее вредные. Конфиденц. изд. М.-СПб. Б.г. С. 18.
⁹²⁹ Там же. С. 19.
⁹³⁰ Официальные записки по вопросу о даровании раскольникам общегражданских прав и свободы в отправлении богослужения // Странник. 1886, Август. С. 528.
⁹³¹ См.: Эткинд А. Хлыст. М., 1998. С. 8-10.
⁹³² См.: Буткевич Т. И., прот., проф. Обзор русских сект и их толков. Харьков, 1910. С. 12-13.
⁹³³ См.: Плотников К. История и обличение русского сектантства. СПб., 1910. Вып. 1. С. 3.