Как Дорошенко и Мазепа Крехов от татар и турок защищали

Любая старая крепость всегда привлекает туристов многочисленными историями и легендами - о романтической любви, об ожесточенных боях, о героических осадах, об огромных сокровищах, о замурованных в стены девушках, юношах, или о привидениях, путешествующих замковыми галереями. Такие истории собираются вокруг любой древней развалины, а если местные жители забывают слагать легенды о своей древности, за них это охотно делают экскурсоводы. Наверное, именно поэтому байки обо всех замках и крепостях мира в главных чертах подобны друг другу. А когда речь идет не просто о крепости, а об оборонном монастыре - здесь создатели фольклора имеют еще больше почвы для фантазии на тему монахов в черных ризах, подземных ходов в женские монастыри или детских скелетов в подвалах.

История и легенды

Однако истории, которые рассказывают нам документы, хроники, воспоминания и раскопки, всегда более интересны и более захватывающи, чем любой плод человеческого воображения. Прежде всего, это касается как раз тех исторических фигур или памятников старины, которые больше других овеяны легендами и байками. Старинных замков и монастырей на украинских землях хватает - как и легенд о них. В частности, Жовковщину замечательным историческим наследием судьба не обделила. Кроме самого райцентра с замком, старинным рынком и многочисленными храмами, туристу и краеведу есть на что посмотреть и за пределами города.

Главная загородная «приманка» для туристов здесь - это Креховский монастырь. Он и от Жовквы недалеко, и отреставрирован хорошо (вместе с Уневом - лучший в области по состоянию восстановления), и монахи здесь приветливые, и лавочка неплохая, и вокруг монастыря есть на что посмотреть - источник со святой водой, древние пещеры в лесу, крестная дорога вокруг монастыря и небольшой памятник в поле. На памятнике - надпись: «В честь победы жителей окружающих сел над турецко-татарскими отрядами у Крехова в сентябре 1672 года». Надпись относительно новая - ее поставили уже в советское время. Точнее - разрушили старую надпись, которую помещик Крехова поставил на памятнике в XIX веке.

Писать о подвигах монахов в советской историографии было непринято, поэтому решено было ограничиться общим известием о борьбе. Итак, оборонный монастырь сыграл немалую роль в войнах Речи Посполитой с Турцией, войнах христианской и мусульманской держав. Битва развернулась и под стенами монастыря осенью 1672 года - битва одновременно драматическая и загадочная, где история перемешалась с легендой, и далеко не на все вопросы можно с уверенностью ответить.

Монахи за крепостными стенами

Мужской монастырь святого Николая в селе Крехов основали монахи из Киево-Печерской Лавры еще в 1597 году. Монахи - а звали их Иоиль и Сильвестр - жили в пещерах далеко в лесу, а около 1612 года гетман Станислав Жовковский, основатель Жовквы, великий полководец и меценат, построил для монахов монастырь уже под горами, возле села Крехов. Позже основателями монастыря были и потомки Жовковского - София, Иван и Теофилия Даниловичи, и князь Ярема Вишневецкий, и гетман (позже король) Ян Собеский. Монастырь был деревянным, для защиты его окружал ров. Конечно, такой обороны было недостаточно для противостояния даже небольшому разбойному отряду - не только многочисленному войску.

Во время Хмельниччины татары сожгли монастырь, а в 1660-х годах, когда положение Речи Посполитой становится несколько более стабильным, монастырь восстанавливается - грамота короля Михаила Корибута Вишневецкого свидетельствует о предоставлении монастырю многочисленных привилегий, подтверждении старых (предоставленных еще Константинопольским Патриархом), а также освобождения его из-под власти владельцев села Крехов. Король-католик чтит православную обитель, указывает среди жертвователей своего отца Ярему Вишневецкого, известного в нашей историографии как главного противника казацких восстаний и «врага православия».

Но что более важно - в королевской грамоте также идет речь о строительстве каменного монастыря «не только для красоты, но и ради безопасного хранения на случай, не дай Бог, неожиданного пожара или вражеского нападения... и охранять то святое место для обороны людей во время вражеских нападений то всегда может потребоваться».

Так монастырь обносится каменной стеной с башнями и превращается в крепость. Стены имели один ряд бойниц, а в башнях были легкие пушки. Такая крепость несколько устарела - стены не могли устоять против артиллерии, а земляные бастионы на известных дереворитах 1699 года не показаны. Не простреливалось и все пространство под башнями, из-за чего монастырь имел несколько «мертвых зон» под башнями, где возможные диверсанты чувствовали бы себя в полной безопасности. Однако оборонная система Креховского монастырь строилась для противостояния не регулярным армиям, а разбойникам и татарам, которые в условиях постоянных войн стали частыми гостями в этих краях.

Артиллерии татары не имели, а крепости брали наскоком. Поэтому ров с водой и высокие стены давали надежную защиту против них - что было подтверждено событиями последующих лет. Кроме того, возведение такой крепости давало определенную гарантию безопасности не только монахам, но и жителям окрестных сел - в случае войны за монастырскими стенами могли скрываться и крестьяне, и шляхта. Последние автоматически превращались в гарнизон - каждый шляхтич, даже если не было боевого опыта, все равно знал, с какого конца подходить к сабле и мушкету. Крестьяне также не были полными профанами в военном деле - ведь в стране царило беспокойство с 1648 года, и даже под Львовом разбойники были частыми гостями. А осенью 1672 года к войнам между поляками и украинцами решила присоединиться Османская империя.

Войны за государство и войны за веру

Чтобы понять весь драматизм Креховской осады, понять, какие силы вступили в противоборство под стенами Креховского монастыря, следует вернуться в прошлые годы и увидеть, как началась турецкая война и какие конфликты привели к ней. Турки в результате успешных завоеваний оказались хозяевами на Причерноморье и тесными соседями Литвы и Польши (а точнее - Руси, входившей в состав Литвы и Польши) еще в конце XV века. В те времена турки были терпимыми к христианам, и межрелигиозные отношения были относительно мирными. Но вассалы Турции - крымские татары, которые вынуждены были поставлять туркам рабов, не прекращали набеги на пограничные земли, иногда доходя до Киева и Житомира. Горькая судьба рабов в басурманском плену стала темой многочисленных песен и дум.

А казаки, которые сражались с татарами в степи, считали себя защитниками веры - и не без оснований. Кроме татар, и турки часто проверяли на прочность Русь и Речь Посполитую - вспомнить хотя бы большую войну 1614-1621 годов, известную Хотинскую битву или поход турецкой армии в 1633-35 годах. Каждый раз польско-казацкие войска вместе вставали на защиту христианской веры и христианских земель. Защита веры - эти слова тогда не были пустыми словами, ибо все понимали, какие преследования ожидают христиан в случае победы Турции. В XIV-XV веке османы действительно относительно толерантно относились к подчиненным-христианам, но за три века многое изменилось. Минарет над кафедрой в Каменце-Подольском является достаточно красноречивым свидетелем того, какими были турки во времена своего расцвета.

«Оборонять веру» казаки с поляками каждый раз становились плечом к плечу. Но внутренние проблемы Речи Посполитой, конфликт между магнатами и казачеством, конфликты между поляками и русинами в определенный момент оказались сильнее христианского единство, и в 1648 году Богдан Хмельницкий заключил с крымским ханом союз. Татары с казаками вместе идут «на ляхов», и татары при этом не забывают брать ясиры - и берут их с украинских крестьян. Союз с татарами оказался палкой о двух концах - крымский хан изменяет гетману под Зборовом, Берестечком, Жванцем, и Хмельницкий просит помощи у Москвы. Так казацкое восстание превращается в новую польско-московскую войну, а только что созданное Украинское государство оказывается между двух огней и пытается в этом водовороте сохранить свою свободу. Но война Москвы с Польшей заканчивается тем, что враги в 1667 году поделили между собой украинские земли - Левобережье с Киевом забрала Москва, а Правобережье - Речь Посполитая.

Данный раздел Украины поставил преемников Хмельницкого в весьма затруднительное положение. Если Хмельницкий в борьбе за автономную Гетманщину мог надеяться на помощь Москвы, а Выговский - на помощь Речи Посполитой, то теперь ни одно из этих сильных государств не хотели иметь под своим главенством всю Украину, которой оставалась роль буферной зоны между двумя огнями, к тому же, зоны, разграниченной «по живому». Татары также не были надежными союзниками - уже несколько раз они заключали с поляками согласие поверх казацких голов. К этому добавлялись внутренние ссоры - претендентов на гетманские клейноды среди казаков хватало. Оставалась Турция - мощное государство, которое было отнюдь не против того, чтобы принять Украину. Пример соседней Молдавии, которая под главенством султана сохраняла почти полную автономию, подавал надежду. Конечно, отношения казаков с Оттоманской Портой были отнюдь не добрососедскими, однако ради общей цели о таких мелочах можно было и забыть.

Соглашение с басурманами

В любом случае другого выбора у сторонников единой Украины не было. Так считал гетман Правобережной Украины Петр Дорошенко, когда осенью 1669 года заключал с Оттоманской Портой соглашение о военном союзе - казаки с турками вместе борются против Речи Посполитой, Украина признает превосходство султана, а в украинских городах размещаются турецкие гарнизоны. Зато украинцы не платят налогов, а турецкие гарнизоны не грабят и не принимают в плен население Украины, не разрушают церквей, не превращают их в мечети. Без согласия гетмана турки не заключают с Польшей или Москвой мирного соглашения.

Петр Дорошенко был гетманом Правобережья с 1665 года, и с тех пор не прекращал бороться за восстановление и сохранение достижений Хмельниччины - свободной Украины с четко определенными границами и без постоянных вмешательств Польши или Московии в свои внутренние дела. Однако ни Польша, ни Московия не хотели терять то, что считали своей собственностью, а бороться на два фронта, к тому же отвлекаясь на внутренние проблемы, Дорошенко не мог, из-за чего и решил податься к туркам на выгодных (как ему казалось) условиях.

Однако далеко не всем такая позиция была по душе. Казакам, привыкшим величать себя защитниками веры, трудно было пойти на такой компромисс - христианам идти вместе с неверными против христиан. Часть казаков покинула Дорошенко и избрала гетманом Уманского полковника Ханенко, который признал превосходство Речи Посполитой. Великий коронный гетман Ян Собеский, сам русин по происхождению, двинулся на Правобережную Украину и захватил несколько городов, которые признавали превосходство Дорошенко. А запорожский кошевой атаман Иван Сирко, идейный противник любого союза с басурманами, не прекращал борьбу против турок и татар в Причерноморье, связывая руки татарским союзникам Дорошенко.

Но в апреле 1672 года Сирко был захвачен в плен царскими воеводами и сослан в Сибирь, а Речь Посполитая не могла собрать достаточного количества войска для обороны границ. Собеский со своими силами не мог дать туркам отпор. И осенью большая украинская турецко-татарская армия отправилась на Подолье, захватила Каменец-Подольский, двинулась на Галичину и окружила Львов. Ни Галичина, ни Подолье не входили в Гетманщину, однако большинство населения здесь были русинами, и Дорошенко планировал присоединить эти земли к будущей единой Украине. В авангарде шли татары и казаки.

Ситуация сложилась опасная: главная выгода, которую татары могли извлечь из войны, были люди, которых можно было увести в плен. Правобережный гетман призвал население не оказывать сопротивления войскам султана и обеспечивать их провиантом. Такой призыв получил и Креховский монастырь. Татары, получая от монахов все необходимое, имели возможность (по крайней мере, теоретическую) воздержаться от традиционных грабежей. Таким образом гетман мог надеяться на более-менее приличное поведение татар на землях Подолья и Галичины. А в качестве гарантов безопасности по монастырям он рассылал казацкие гарнизоны, которые следили за тем, чтобы ни монахи, ни татары не нарушали Дорошенковских условий.

Креховская залога

Гарантии безопасности для монастыря автоматически были гарантиями безопасности для тех, кто скрывался за его стенами. А скрывались здесь не только монахи - в монастырь съехались все окружающие благородные (и не только благородные) семьи, зажиточные крестьяне и мещане из плохо укрепленных городов - словом, все, кому было что терять, кто хотел чувствовать себя в безопасности. Кто имел оружие - тот пополнял монастырский арсенал, а кто мог оружие держать - тот становился к бойницам. Кроме гаковниц, мушкетов и сабель монастырь был усилен четырьмя пушками с гаубицей, а людей хватало для того, чтобы защитить крепость от разбойников - татар или «своих» казаков. И здесь историческая хроника превращается в детектив. О событиях конца сентября - начала октября у нас сохранились лишь отрывки из дневников, писем, хроник. Так, Черниговская летопись упоминает, что Дорошенко тайком отправил в монастырь казацкую залогу Мазепы, тогда еще молодым казаком, близким соратником гетмана:

«Каплан Паша приобретал тот монастырь, а как пришло войско, то били их монахи, хорошо обороняясь, и ханского сестринца забито гмойтом железным, за что очень разгневался хан, и великое множество войска приобретать монастырь послано». Итак, согласие между защитниками монастыря и татарами долго не продолжалось, и однажды, когда татары с казаками хотели ограбить монастырь, шляхта с монахами и казацким гарнизоном открыли огонь. Еще сохранилось письмо гетмана Дорошенко к креховским монахам. Гетман жалуется, что монахи «подъезд наш казацкий и татарский с чаты идущих по своему обыкновению бросились громить и немало ранили и избили, что даже и хана весьма оскорбило».

Дорошенко направил обращение к креховским монахам 25 сентября, через день после прибытия турецкого войска подо Львов. Под Креховом «чаты» (то есть, передовые разводные отряды) появились несколько раньше - 20 сентября. Из этого вывод - после пятидневной осады татары с казаками, будучи не в состоянии взять монастырь, обратились к Дорошенко, который поставил перед монахами требование - компенсировать причиненный «освободительной» армии вред. Монахи должны были уплатить четыре тысячи талеров. Затем хан, как представитель наиболее пострадавшей стороны, добавил к этой сумме еще 500 талеров. 29 сентября, через четыре дня после того, как Дорошенко отправил гневное письмо в Крехов, один из польских комиссаров, которые ехали в турецкий лагерь, чтобы заключить мир, записал в дневнике: «Мы ночевали в Дубровице, за Креховским лесом, а с нами ночевали двое татар с креховскими монахами, которые везли продукты крымскому хану, потому что Крехов поддался и враги имели здесь свои гарнизоны. От казаков был на залоге Мазепа».

А 5 октября монахи заплатили хану деньги. Однако одна расписка свидетельствует, что монахи заплатили всего 500 талеров, а еще 4000 должны были привезти позже. И здесь за монахов заступается Дорошенко. По его требованию сумма контрибуции уменьшается вдвое. И даже после этого хан возвращает один серебряный крест и золотую с серебром дарохранительницу в виде церкви с семью куполами. На этом конфликт был исчерпан, и монастырь, став спасительной твердыней для окрестных крестьян, мещан и шляхты, оказался в безопасности. С помощью Дорошенко монахи лишились имущества только на полторы тысячи талеров - вместо четырех с половиной тысяч.

В Креховском монастыре хранились сокровища Иннокентия Винницкого, епископа Перемышля, то есть, монахи имели чем заплатить контрибуцию в случае крайней необходимости. Возникают резонные вопросы: какие казаки сидели на залоге в Крехове и почему возник конфликт между ними и передовыми отрядами? Почему Дорошенко выступает здесь то на стороне хана, то на стороне монастыря, то требует дани от монахов, то давит на хана и вдвое уменьшает сумму контрибуции? Что за племянник хана, который был убит удачным выстрелом из пушки? И наконец, какую роль в этом конфликте играл Иван Мазепа?

Исторический детектив

Ответы на первые два вопроса следует искать в личности гетмана Петра Дорошенко, его характере и большой мечте - единой Украине, свободной от посягательств всех соседних и братских народов. Но один в поле не воин, и без должной поддержки среди казацкой старшины по обе стороны Днепра он не мог много сделать. Казацкая же старшина, эта новорожденная украинская шляхта, национальная элита только что созданной державы, не оправдывала своего статуса - бывшие сторонники Хмельницкого заботились о своих привилегиях больше, чем об общем благе, много было желающих подержать в руках гетманскую булаву.

Вывести народ русский из неволи - этот мираж Хмельницкого - не успел отразиться в сердцах тех, кто должен был продолжать Богданово дело. А кто успел навеки влюбиться в желанную свободу, те не могли самостоятельно вытащить страну из пропасти руины - руины, которая всегда наступает, когда великий правитель не имеет достойных преемников. В конце концов, и сам Хмельницкий не был уверен в своих силах и не рисковал драться с поляками без поддержки татар или московитов. Поэтому и Дорошенко не мог достичь заветной цели без сильного союзника, которым должна была стать Турция с Крымом. Но бывалый казак, опытный полководец и дипломат, Дорошенко знал, с кем имеет дело, и поэтому делал все, что было в его силах, чтобы уменьшить страдания, на которые он своим решением обрекал украинцев Галичины и Подолья.

В частности, он использовал старый тактический прием, который знал еще со времен Хмельниччины. Еще Богдан Хмельницкий в 1648 году, когда при осаде удавалось решить дело миром, оставлял в городе или крепости казацкие гарнизоны. Так он поступал во Львове и Жовкве - городах, где гетман провел молодые годы, и которые не хотел грабить. Эти небольшие гарнизоны не только были признаком гетманской власти, но и защищали город или монастырь от своих же казаков и татар, которые никогда не были против приумножения собственного богатства путем грабежа.

Итак, залога, которую оставил в монастыре Дорошенко, свидетельствует о заботе гетмана о монахах и мирных (и не очень мирных) жителях, которые скрывались за стенами Креховского монастыря. Заключив соглашение с мусульманами, он продолжал заботиться о людях и земле, ради которой воевал и ради которых, собственно, и поступился своими христианскими убеждениями. И, не имея иллюзий относительно вежливости турок и татар, он делал все, чтобы обеспечить защиту и безопасность мирного населения. Учитывая это, не удивляет и его хитрость (или дипломатический такт) по отношению к разъяренному хану.

Желая сохранить имущество монастыря, гетман разыграл перед ханом возмущенного союзника, а потом начал «бить на жалость». Добавили свои пять копеек и креховские монахи, рассказав, что в креховских храмах остались одни деревянные кресты, и Дорошенко должен позаботиться о своей вере. Дорошенко о вере позаботился - и монастырь был «освобожден от войск крымских, турецких, казацких». Собственно, только с помощью гетмана хан не стал «приобретать» монастырь с помощью всего крымского войска - хотя получить маленькую крепость он был вполне способен, и тогда получил бы значительно больше добычи, чем 2000 талеров.

Что касается сестринца крымского хана - на него указывает только Черниговская летопись, а также народные предания. Даже на памятнике, что у монастыря, было отмечено лишь о «татарском проводнике». Народные же переводы добавляют к этой истории бесконечные детали - как будто из монастырской башни стреляли по наводке, и за палаткой стоял человек с зажженными свечами. Возможно, казаки, которые были с татарами, обиделись на татар за нападение на монастырь, и поэтому помогли защитникам крепости. Говорят и о помощи какой-то пленницы или шпиона... Народная фантазия всегда радушно стирает все белые пятна на карте истории!

Кроме того, удивляет отсутствие упоминаний о каких-либо ханских родственниках в переписке хана с гетманом, а также в других документах Крымского ханства. Возможно, этот родственник был хану нежелательным и последний не стал мстить за него и даже не вспоминал о родственнике в письмах. Но это все – пересказы и легенды. А документы говорят только о большом количестве погибших, о возмущении хана и вероятной возможности того, что при осаде погиб военачальник татарских отрядов. Убийство же ханского родственника - скорее всего, одна из тех легенд, всегда вырастают вокруг любого яркого исторического события.

Еще один герой этой драмы - Иван Мазепа, участие которого в истории с креховской обороной не вызывает сомнений. Романтическая фигура будущего гетмана придает этой истории и шарма, и загадочности. Мазепа в то время возглавлял гетманскую гвардию, а вскоре после креховской истории стал генеральным есаулом. Не последний человек в окружении Дорошенко, Мазепа почему-то оказывается в залоге в монастыре, хотя был значительно нужнее гетману при осаде Львова. Кроме того, если монастырь оборонялся от передовых отрядов, то казацкий отряд должен был быть размещен здесь еще раньше. То есть, Дорошенко мог заранее позаботиться об обороне монастыря от своих же союзников.

Принимая во внимание поведение татар в предыдущих войнах, не надо было иметь пророческого дара, чтобы предусмотреть ход событий. К тому же, если Мазепа с казацкой заставой появился в монастыре уже после начала конфликта (в качестве гаранта спокойствия и безопасности обеих сторон конфликта), об этом должны свидетельствовать письма от гетмана к монахам, которых не сохранилось. Кроме того, согласно дневнику польских комиссаров, монахи вместе с Мазепой 29 сентября должны были обеспечивать Дорошенко и его союзников едой.

А это было возможно только в случае определенного взаимопонимания между гетманом и защитниками монастыря. Конечно, присутствие в монастыре близкого соратника гетмана должно было оставаться в тайне - так как Дорошенко не указывал о Мазепе в официальной переписке с монахами и делал вид, что сам возмущен сопротивлением, которое Креховская крепость оказывала татарам. Но то, что гетман должен был держать в секрете от татар, креховские монахи могли рассказать польскому комиссару, который к тому же знал Мазепу лично (так как, указывая о нем, не добавлял ни имени, ни должности). Более вероятно, что Мазепа возглавил гарнизон в Крехове еще до прихода передовых отрядов, и оставался там во время осады монастыря татарами.

Итак, теперь можно воспроизвести наиболее вероятную историю осады Креховского монастыря. Понимая, во что может вылиться приход татар с турками, Дорошенко решил заранее позаботиться о безопасности жителей и святынь Львовщины и разместить казацкие гарнизоны там, где это было возможно. Он призвал православных монахов по возможности не оказывать сопротивления и обеспечивать татар всем необходимым. Мазепе, который уже успел зарекомендовать себя как надежный воин и дипломат, было поручено следить за крепостью Креховского монастыря - то есть, следить за тем, чтобы монахи кормили татар, а татары - не грабили монахов. Во второй половине сентября Мазепа прибыл в монастырь, а вскоре среди Розточанских гор показались и передовые отряды султанского войска, состоящие из татар и казаков.

Неизвестно почему, но между монастырем и татарами возник конфликт. То ли монахи отказались поддержать иноверцев и их сторонников, то ли татары с казаками захотели от монастыря большего, чем было согласовано, но разгорелась серьезная ссора. Мазепа всегда умел действовать в сложных условиях и принимать трудные решения - и решил защищать монастырь. Маленькая крепость оборонялась упорно, а будущий гетман оказался талантливым военачальником. Дорошенко хотя и пошел на Польшу ради освобождения Украины, но политические мотивы были обычным людям непонятны. Зато и креховские монахи, и простые галичане, скрывавшиеся за монастырскими стенами, прекрасно понимали, что такое защита веры, - вековой опыт войн с мусульманами научил их этому.

Защитники монастыря мыслили просто: там, за стенами, татары с турками, враги христианской веры, которые разрушают церкви и забирают людей в плен. Здесь, на стенах и в башнях, у бойниц и амбразур, в кельях и во дворе монастыря - христиане, которые рабами не торгуют и массовыми грабежами не занимаются. А сам монастырь - христианская святыня, которая также пострадает от неверных. Христианскую святыню и самих христиан надо защитить. Таким было нехитрое кредо новоявленных крестоносцев, которые на стенах Креховского монастыря пытались помешать планам татар, сводя тем самым на нет и планы Дорошенко. В нелегком выборе между политическими благами и верой, они выбрали последнее.

Взять монастырь татары с казаками не смогли - наоборот, удачным выстрелом из северо-восточной башни был убит татарский военачальник. Грабители-неудачники пожаловались хану, тот передал жалобу Дорошенко, и гетман должен был сделать выбор - поддержать союзников или братьев по вере и крови? Не в состоянии прямо выразить хану свою чувства и мысли, Дорошенко решил на словах стать на сторону хана, а на деле - сделать все для монастыря и его защитников. Это ему удалось блестяще - контрибуция оказалось легкой, и монахи, как говорится, отделались легким испугом. Все остались довольны - по крайней мере, среди тех, кто стоял на защите монастыря.

Послесловие

Успешная интрига Дорошенко с защитой монастыря была, пожалуй, его последним успехом. Турки с татарами в очередной раз оказались ненадежными союзниками - грабили и забирали в плен жителей, превращали церкви в мечети. Успешный поход Дорошенко с турками на Киев стал для будущей столицы разрушительным. Приостановила на долгие годы свое существование даже Киево-Могилянская Академия. Человек, который пытался спасти Украину от раскола и порабощения, не желая того, завел ее в еще худшую неволю. Успех Дорошенко (как и турок) не имел больших последствий. Хотя по Бучацкому договору Подолье и Правобережье оставались за Турцией, но это соглашение, подписанное королем, не признал сенат Речи Посполитой.

Эту крестоносную оппозицию возглавил Ян Собеский, теперь уже коронный гетман. Он добился освобождения Сирка из Сибири и дал туркам в 1673 году победный бой под Хотином, а впоследствии - отвоевал у Дорошенко и турок несколько городов. Сирко между тем не менее успешно трепал татар, не давая им надолго выйти из Крыма. Турки несколько раз ходили походами на Собеского, но никакой пользы из этого не было, кроме больших ясиров. Дорошенко когда мог, заступался за пленных украинцев, но за всем не проследишь... Дорошенко утратил прежний авторитет и власть, и через год вынужден был присягнуть на верность московскому царю. Присягу от него принимал Сирко, который делал все, чтобы сохранить власть и уважение к гетману, обещал ему поддержку запорожцев. Сирко, хотя и не мог простить Дорошенко соглашение с неверными, но не мог также и не уважать его как борца за свободную Украину.

Однако Москве было мало присяги на верность - на Левобережье гетманом был ставленник Москвы Иван Самойлович, а иметь двух гетманов царь не хотел. В 1676 году Дорошенко отказывается от гетманства. Несмотря на прежнее желание гетмана закончить свою жизнь в Украине, царские чиновники вывозят его в Москву, а затем - в Вятку, где назначили его воеводой и подарили имение в Яропольце. Вместе с ним переехала в Ярополец и его семья. Внуки бывшего гетмана росли на глазах, и почти все они связали свою жизнь с Россией, неотъемлемой частью которой на долгие века стала бывшая Гетманщина. Кстати, праправнучкой гетмана была Наталья Николаевна Гончарова, жена Пушкина. В Яропольце Дорошенко и умер в 1698 году, овеянный славой борца за Украину и одновременно позором предателя веры. Тем не менее, далеко не для всех политическая независимость своей земли была важнее свободы веры и единства христиан в борьбе за эту свободу.

Битва под Хотином 1673 года

Защитник монастыря Иван Мазепа посетил Жовковщину еще раз, уже в качестве гетмана обоих берегов Украины. Когда в 1707 году Речь Посполитая покорилась шведскому королю Карлу XII, он с казацким войском по приказу царя Петра I занял Волынь, Подолье и Галичину. Царю это было нужно, чтобы сделать из Польши союзника в войне против Швеции, а Мазепе - чтобы воссоединить Левобережную и Правобережную Украину. Путь его лежал через небольшой Верхратский монастырь, которому Мазепа подарил Апостола - роскошное издание с ценными гравюрами. Некоторые гравюры были выполнены художником Никодимом Зубрицким, который начинал свои творческие работы в Крехове. Позже, в 1810 году, когда монастырь был ликвидирован австрийцами, монахи переселились в Крехов. В монастырь-крепость попал и мазепинский Апостол.

А на военном совещании в Жовковском замке русский царь сообщил Мазепе о своих планах по отмене украинской автономии и возвращении Правобережья полякам. Желая спасти Украину, гетман начал тайную переписку со шведами и их союзниками. Этот выбор стал началом большой трагедии великого гетмана, который в последний раз в те бурные времена пытался объединить и освободить Украину силой оружия и дипломатического таланта - как и Дорошенко тридцать лет назад. Защитники Креховского монастыря не смогли защитить страну, хотя и делали для этого больше чем кто-либо. Что касается других защитников веры и земли, Яна Собеского и Ивана Сирко, то, не изменив своих убеждений, всю оставшуюся жизнь они воевали против турок и татар - и воевали успешно.

Собеский после блестящей Хотинской победы легко получил корону Речи Посполитой. Жовква стала одной из его главных резиденций, заботился король и о земле вокруг Жовквы. Не остался без его опеки и Крехов - в годы правления Собеского монастырь был усилен надвратной башней в восточной стене. Татары подходили под стены монастыря еще несколько раз - в 1675 и 1688 годах, но ни разу успеха они не имели. Монастырь остался неприступным, а пушка, убившая татарского военачальника, оставалась в монастыре в качестве реликвии еще почти полтораста лет. Забрали ее войска Наполеона, решив, что старинная шмиговница еще может пригодиться на войне. Тогда монастырь уже не был крепостью: защита веры более не нуждалась в саблях или крепостях, а турки с татарами не угрожали более нашим землям.

Крестовые походы окончательно ушли в прошлое, и борьба против неверных за свободу христиан и христианских земель не входит более в обязанности верных любой церкви. Но монастырские башни со стенами, которые сохранились в Крехове до наших дней, до сих пор напоминают о давних временах, когда наши монахи сражались бок о бок с нашими рыцарями за веру и отечество, а меч и крест вместе выполняли общее дело. Когда слова «война за правое дело» не были для людей пустым звуком, а защищать веру с мечом в руке побудили не столько проповеди священников, сколько реалии времени - близость иноверцев, которые не были настроены на добрососедские отношения с христианами. Напоминают они и о тернистом пути, которыми наша земля шла к свободе и расцвету, о сверхчеловеческих усилиях, славных победах и трагических поражениях героев, которые навсегда вошли в нашу историю. Поэтому, наверное, и привлекает Креховский монастырь не только благочестивых паломников, но и всех, кому не безразлична наша история и наше прошлое - прошлое, без которого нет будущего.