Собкора газеты «Правда» предали анафеме

17 августа был предан анафеме собкор газеты «Правда». На официальном сайте Псковского Епархиального Управления появилось сообщение «Отлучение от Церкви журналиста Дементьева О.В.»: «В связи с непрекращающейся гнусной клеветой и сатанинской ложью в адрес насельниц Спасо-Елеазаровского монастыря и в частности игумении Елисаветы (Беляевой) автор статьи «Осиное гнездо» под золотыми куполами» в газете «Псковский рубеж» № 3 (503) за 14-20 января 2008 года и в газете «Правда» № 5 2008 года по правилам Святой Православной Церкви и святых отцов, согласно духовному завещанию основателя монастыря преподобного Евфросина Псковского, сказавшего о том, «кто начнет обижать дом святых Святителей и преподобного Онуфрия, то да будет он под осуждением Святой Церкви... на это свидетелем Бог и отец мой духовный», решением Епархиального Совета Псковской Епархии от 14 июля 2009 года Дементьев Олег Владимирович отлучается от православного церковного общения и предается анафеме - проклятию».

Далее уточняется, что по правилам православной церкви «лицо, преданное анафеме, не имеет права участвовать в церковных таинствах, быть отпеваемым и похороненным на православном кладбище после смерти. С таковым ни один верный не должен иметь никакого общения». Весной этого года на журналиста подавали в суд, и суд признал несоответствующими действительности и порочащими репутацию Спасо-Елеазаровского монастыря и монашествующих сведения, распространенные автором статьи. Решение суда было опубликовано в газете «Псковский рубеж». Но этим епархия не удовлетворилась. Последовала анафема.


Андрей Кураев, диакон, профессор Московской духовной акдемии:

- Статья господина Дементьева действительно мало приличная. Но перевод отношений с ним на язык церковного права предполагает все-таки его собственную церковность, которую трудно вообразить. Церковь может отлучать от себя только своих. А человек, работающий собкором газеты «Правда» по Псковской области, может быть скорее исключен из компартии, но вряд ли отлучен от церкви. Тем не менее, сам факт звонка из «Российской газеты» и моего ответа вам указывает на некоторую избыточность реакции Псковской епархии на выходки журналиста Дементьева. Такого рода акты переводят диалог с регионального уровня на общероссийский, факт этот получит широкую огласку. Боюсь, что в этих публикациях наименьшее количество строк будет посвящено очевидной неправде «правдинского» корреспондента. Нам лучше было бы брать пример с патриарха Алексия II, которому много раз приходилось сталкиваться критикой за годы своего первосвятительского служения. Но он никогда не отлучал никого из критиковавших его журналистов от Церкви. И никогда не подавал в суд ни на какие издания, поливавшие его грязью.


Журналистика сегодня настолько разная, что мы даже не можем отвечать за свой цех, журналисты «качественных» изданий не чувствуют общих родовых признаков с журналистами «желтых», потому что первые ищут истину, а вторые - скандал. Я прочитала статью Дементьева - сама ее стилистика говорит о крайней халтурности, предвзятости и непрофессионализме. При вчитывании в другие рассуждения автора добавляется еще чувство брезгливости из-за проступающих сквозь них оголтелой предубежденности к церковному опыту и антисемитизма. Но все равно при этом невероятная серьезность церковной реакции и сама лексика проклятия («сатанинская ложь», «гнусная клевета») кажется асимметричной акультурности текста, появившегося в малорезонансных газетах.

К тому же прибегать к анафеме рискованно для публичной репутации Церкви. Слово «анафема» до сих пор ассоциируется с церковной анафемой великому Льву Толстому, оправданной канонически, но до сих пор смущающей с точки зрения ее общественного резонанса. Во времена ее провозглашения среди смущенных и несогласных был даже сам государь император, а потом к нему присоединился Петр Столыпин. Лев Толстой создал еретическое христианское вероучение, но остался гениальным писателем и великим человеком, до сих пор влияющим на души людей в степени потрясения и вызывающим такую ответную силу любви и привязанности, которую, увы, не всегда могут вызывать канонически правильные люди и тексты. А пока получается, если я завтра по заданию редактора позвоню прОклятому журналисту, то также рискую подпасть под анафему. Ибо сказано, что «с таковым ни один верный не должен иметь никакого общения».