Как выживает православная глубинка Украины в эпоху перемен

Славное прошлое и тревожная современность

— Славится эта земля казачеством – Батурин рядом, много святынь. Разумовский, Скоропадский строили здесь храмы, — рассказывает архиепископ Конотопский и Глуховский Роман.

Но когда машина выруливает на поля, интонации владыки становятся озабоченными:

— У вас тоже поля такие голенькие? Многовато дождей. Был холод, только недавно поднялось до 20°. А если нет хотя бы 12°, кукуруза не растет. Аисты, которых у нас много, тоже из-за этого сели на гнёзда с опозданием.

Хоть церковь – и не от мира сего, но в сёлах и небольших городках остро понимают: нет работы, школы, магазина и почты – не будет и села; а не будет села – не будет и храма. Поэтому духовенству здесь особенно близки и понятны чаяния прихожан. Старинная Успенская церковь сохранила замечательную настенную роспись в «нестеровском» стиле – однако не сохранила верующих: ныне в селе Вощинино осталось лишь два человека. Даже в городках и посёлках звучит тревога, что скоро от посёлка останется село, а от села — хутор.

— С тех пор как я приехал, из жителей Конотопа уже 10 000 человек нету. И так по всей Сумщине! – вздыхает архиепископ. – Приходит бабушка искать работу для сына – отрезанный газ, пустой холодильник. И не у неё одной — с десяток таких же я знаю лично, потому что они глубоко церковные люди, а всего их сколько?

— Как выживают жители в этих условиях?

— Есть 4-5 рынков, куда бабушки выносят какую-то ветошь за 50 грн и как-то выживают. Многие здесь числятся, но сами постоянно на заработках. Был вагоноремонтный завод – закрылся, разобрали, даже кирпич, вывозят, выносят. На градообразующем «Красном Металлисте» осталось 300 человек из былых 8 000. На вертолёторемонтном «Авиаконе» — 1500, но это мало по сравнению с тем, сколько раньше работало! Есть интернат для детей с проблемами зрения, есть тубдиспансер – и тот хотят закрыть. Что государство может? Только разрушать и науськивать друг на друга. Школы закрывают – голова райсовета говорит, что не может содержать. В сёлах люди просто брошены — школы нет, садика нет, дороги нет! Их угнетают, ниже плинтуса опускают. Если бы поднять рождаемость, дать работу народу…

Сельская школа в с. Белогривое, когда-то воспитавшая героя соцтруда, ныне закрыта, как и множество других. Лишь мемориальные доски на фасаде опустевшего здания напоминают об отвергнутых педагогических традициях и достижениях. В заброшенной школьной библиотеке уже поселился запах плесени. На одной из книг — памятная надпись от капитана третьего ранга Молькова «за укрепление шефских связей с моряками Кронштадта».

К советской власти духовенство относится, мягко говоря, без ностальгии. И нельзя не признать, что у людей, которым до сих пор приходится разгребать груды кирпича на месте древних соборов, для такого отношения есть весомые поводы.

Однако результаты современных «реформ» повсеместно выражаются короткой фразой: «мы вымираем». Она произносится всеми, от сельского дьячка до архиерея — настолько же часто, привычно и без лишних эмоций, как «дождливое нынче выдалось лето».


— Официально жителей около тысячи, реально проживает гораздо меньше (около 800). Бывает, за год похоронишь около 30 человек, а покрестишь всего 1-2 – вот такой прирост населения, — жалуется о. Александр Чурочкин из Новой Слободы. — Места, где ещё совсем недавно были сёла и хутора, ныне активно распахиваются агрохолдингами под рапс и подсолнух. В селе, где жили мои дедушка и бабушка, их довоенная хата ещё стоит, но огороды уже распаханы агрохолдингом. При распашке не пощадили реликтовый помещичий сад и место, где была панская экономия.

Священники, которые сквозь зубы констатируют обречённость украинского села, явно собираются если не удержаться, то во всяком случае «уехать последними и выключить свет в аэропорту».

Здание закрытой школы в с. Белогривое арендовала епархия, и сейчас открывает здесь православный детский лагерь. В ближайших планах – создание детского дома.

Село оказалось отброшено в средневековье, где единственным очагом цивилизации является церковь. Хорошо это или плохо? Бесспорно, лучше, чем ничего, и священники, которые тянут в том числе социальное служение среди брошенных государством людей, заслуживают уважения. Но, бесспорно, намного хуже, чем полноценная инфраструктура, построенная «безбожным режимом» и ныне декоммунизированная до основания.

И если активный и способный батюшка ещё способен заменить сельчанам школу, клуб и отчасти даже собез — то, например, скорую помощь для стариков он не заменит при всём желании.

Духовный лидер с тяпкой

Владыка Роман – из генерации священников-строителей, востребованных в эпоху возрождения Церкви. Ранее он восстанавливал из руин монастырь в селе Городище Хмельницкой области, красочный макет которого до сих пор стоит у него в канцелярии. И в Конотопско-Глуховской епархии хватает такой же работы.

— Нашли спонсоров, с помощью добрых людей – сегодня монастырь действует, и люди ходят, молятся, — вспоминает владыка Роман. — Я до сих пор туда приезжаю, смотрю на эти купола – с трассы за 7-8 км видно. Мы достроили шпили, разрушенные в войну – 43 метра высотой! Стены – метр двадцать шириной, это крепость! Это должно было восстанавливать государство. Ведь богатейшая страна, почему не сделать порядок? Воровали-разворовывали, и теперь ещё нападают на церковь. Кого вы прослушиваете? Мы что здесь, бизнесом занимаемся? Наш митрополит Онуфрий учит нас, что за правду нужно бороться без страха. Но мне, честно говоря, иногда бывает страшно.

Тут владыка, пожалуй, скромничает – по рассказам прихожан, при попытках силового захвата храмов именно он эффективно организовывал их защиту на месте. А в небольшой Конотопской епархии таких попыток было уже четыре – пока, слава Богу, неудачных.

Сказать, что гонение идёт Церкви на пользу, пожалуй, будет цинично — но оно, во всяком случае, помогает ей держаться в тонусе. Неизбежный процент граждан, пришедший в ряды духовенства, дабы тусоваться с власть предержащими, доить многострадальный бюджет и любоваться собой в телевизоре, сейчас мигрирует в официальный новодел ПЦУ – и незаметно, чтобы приносил ей много пользы. Чтобы оставаться в церкви, шельмуемой госпропагандой и окружённой демонстративным вниманием госбезопасности, нужны характер, убеждения и умение «на Бога надеяться, но самому не плошать». И такие есть — среди духовенства, как приходского, так и среди монашествующих, обращает на себя внимание большое число молодёжи и образованных людей среднего возраста. Да и для архиепископа 50 лет это молодость.

Священник на небольшом сельском приходе зарабатывает иногда 1000 грн за месяц. «Если были похороны, то больше», — грустно шутят батюшки. Выживают, как и их прихожане – в сёлах натуральным хозяйством, в городах – светской профессией врача, педагога, научного сотрудника. При епархиальной канцелярии в Конотопе – своё «подсобное хозяйство»: одиннадцать кур и две собаки.

— Я был в Румынии – там такая красота! Потому что православные храмы и монастыри реставрирует государство. Священники получают зарплату. А нам кто платит? Бабулька с пенсии 1700 гривен? – вздыхает архиепископ Роман.

— Но нет ли риска, что священники превратятся в госслужащих, и власти их попытаются использовать в своих целях?

— Есть риск, — подтверждает архиепископ. — От государства – это не так хорошо перед Богом и людьми. У нас более правильно – люди знают, что зарплат нет, и всё основано на милосердии.

Быть может, кто-то счёл бы принижением архипастырского достоинства привычку владыки Романа лично готовить еду и кормить бездомных, копаться на огороде и возвращаться в перепачканных чернозёмом туфлях, зато с миской свежесобранной ароматной клубники. Но приходские батюшки убеждают: «если в некоторых епархиях приезда владыки ждут со страхом, то у нас это праздник». И кто скажет, что не в этом и состоит архипастырское достоинство?

Ангелы-хранители Сумщины

Собор Трёх Анастасий в бывшей гетманской столице Глухове сегодня может похвастаться не только подземной церковью-усыпальницей ктиторов из рода Терещенко, но и размахом воскресной школы: 400 учащихся, 7 педагогов, клуб православной молодёжи. Здесь снимают кукольные мультфильмы на темы библейской истории, фигурки и декорации для которых изготовили самостоятельно.

На прощание нам подарили фигурки ангелов, изготовленные учениками глуховской воскресной школы. Смогут ли они несколько лет спустя навести порядок на родной земле – либо уедут гастарбайтерами за рубеж, оставляя вымирающие города, закрытые школы и ветшающие храмы?

Не в последнюю очередь это зависит от полученных сейчас знаний и воспринятых ценностей.

«На Бога надейся…»

Григорий Глоба