Каменское: город, в котором есть душа

Промышленные города восточной Украины обычно ассоциируются с мрачными индустриальными пейзажами: ряды бараков-хрущевок, над которыми возвышаются заводские трубы. Кое-где среди конструктивизма можно увидеть сталинскую архитектуру или «луковичные» московские храмы.
На первый взгляд, Каменское Днепровской области вполне соответствует этим стереотипам. Недаром его часто посещают любители фотографировать индустриальные руины. Однако это только на первый взгляд. А если присмотреться - то можно найти здесь и увлекательную историю, и множество интересностей, которые тянут, если не на ЮНЕСКО, то на архитектурный ансамбль точно. Слишком кучно расположенные здесь исторические памятники русской эклектики, «парадный» сталинский ампир, послевоенные «немецкая» каменная и «элитная» застройка Днепростроя и зеленые микрорайоны левого берега.
В принципе, бывалого путешественника и краеведа таким не заманишь в один из самых грязных городов Украины. Но советские «идеологические» кварталы здесь красивы как нигде, серость «трущоб» разбавлена разнообразием зелени на улицах и бульварах, соседство Днепра и водохранилища создает неповторимые пейзажи. Среди исторических памятников - крупнейший костел восточной Украины, один из лучших украинских театров и неповторимый комплекс «инженерного квартала» в добрых традициях конца XIX - начала ХХ века. А недавно к этой веселой компании добавили крупнейшую в Украине (как, по крайней мере, считают те, кто его ставил) скульптуру распятого Христа.

От казацких зимовщиков до военных поселений

А началось все с казацких зимовников, которые были здесь, по меньшей мере, с XVII века. Конечно, жили здесь люди и раньше: об этом свидетельствуют и курганы, и археологические раскопки, а также Гийом де Боплан, вспоминавший о Романовском кургане, который был своеобразным перевалочным пунктом. Впоследствии здесь возникло село Романково, которое сейчас является районом Каменского. Кстати, один курган у Романково сохранился. Не тот ли самый?
Казацкий зимовник - тип поселения на пограничье, которым были земли восточной Украины. Женщин на Сечь не пускали (по известным анекдотам из народных песен и «Энеиды», их там сразу меняли на табак и трубки), поэтому те запорожцы, которые не были подвержены целибату (их называли сиднями или гнездюками), коротали зимы в селах, у жены, весной засевали поля, а затем сразу отправлялись на Сечь, чтобы вместе с другими идти в поход. В общем, на момент разрушения Сечи в Украине насчитывалось более чем 730 зимовников, которые были превращены в обычные закрепощенные села - пока не началась индустриализация, со всеми ее приятностями и неприятностями.

Промышленная утопия XIX века

В 1887 году в Каменском началось строительство металлургического завода. Деньги давали бельгийцы с французами, а все специалисты были поляками. В частности, строительством завода руководил директор-распорядитель Игнатий Ясюкович, поляк родом из Каунаса (тогда - Ковно). Поэтому новый завод быстро окрестили «малым польским царством». 17 февраля 1889 г. заработала первая доменная печь. На завод съезжались искатели лучшей жизни со всех концов империи, и уже в 1896 году в селе проживало до 18 тысяч человек, а перед началом Первой мировой – 40 тысяч. Среди них - украинцы, русские, поляки, евреи. Тогда же Днепровский завод стал крупнейшим металлургическим предприятием империи: он давал 13-14 % от общего количества стали, чугуна и проката. Интересно, что руководство завода стояло за сохранение за Каменским статуса села, зато гордо изменили его название на Запорожье-Каменское, подчеркивая казацкое прошлое этих краев.
В те времена заводы вырастали на глазах, как грибы, но Запорожье-Каменское было непохожим на другие. Это был, пожалуй, единственный пример, когда фактически на пустом месте возник завод-гигант, а при нем - городок, что объединяло в себе изысканную красоту мегаполиса с уютностью села. Игнатий Ясюкович (коллеги, шутя, называли его «Святейшим Синодом») умел заботиться об условиях жизни. Его стараниями в селе выросло три района: Верхняя Колония, где жили инженеры и другая заводская элита, Нижняя Колония, которую заселяли простые рабочие, и поселок Пески, где верхи и низы жили вместе: беднота обольщалась дешевым жильем, а богачи - близостью к Днепру, ведь Пески стояли на берегу реки.
Верхняя Колония достаточно неплохо сохранилась до наших дней - несколько величественных домов в стиле ампира и неоклассицизма под соусом технократии. Сейчас такой стиль называют «стимпанк». К сожалению, не сохранились ни сад у заводской конторы, ни зубчатая стена с башнями, окружавшая эти «элитные» кварталы (некий реверанс в сторону Средневековья). Зато стоит заводоуправление - величественное здание, похожее на замок эпохи Ренессанса - со сквериком и террасами, декоративным рвом и бастионами. Завершают «замковость» здания каменные львы у проходной - такой своеобразный вызов «городам львов» Львову и Петербургу. К сожалению, в заводоуправлении строгая пропускная система, поэтому столетние удивительные винтовые лестницы туристам не увидеть.
Гармоничное продолжение ансамбля заводской конторы - инженерный клуб, замечательное модерновая здание, которое, подобно другим старинных зданиям, давно потеряло свой первоначальный цвет, поглотив давний заводской смог. Когда-то здесь выступали приезжие артисты и музыканты. Однажды, говорят, даже Шаляпин пел. В отличие от заводоуправления, сюда всегда можно попасть: сейчас здесь заводской клуб и музей.
Еще один небольшой музей под открытым небом недавно устроил завод. Вход сюда бесплатный, а посмотреть есть на что: здесь и лендлизовские американские станки, и генераторы, на которых завод до сих пор работает, и ровесник завода - гудок, провозглашавший начало и конец рабочей смены, и водяные помпы с конца XIX века, а также паровоз, который проработал на заводе вплоть до 1982 года. Есть там и небольшой барельеф в честь Ясюковича - пока единственный памятник основателю города.

Два сердца одного города

Так или иначе, лучшим памятником Игнатию Ясюкович стали возведенные им здания - и, прежде всего, два городских храма, костел и церковь. Интересно, что церковь построена в 1894 году, а костел, куда ходила городская элита, на три года позже. «Сначала людям, а потом уже и себе» - возможно, именно этим лозунгом руководствовался Ясюкович, когда закладывал две городские святыни. Церковь св. Николая - пример русской эклектики. Следует отдать архитекторам должное - храм получился довольно красивый, с приятными орнаментами, выложенными из кирпича. Правда, пропорции пришлось нарушить, когда оказалось, что для растущего города церковь несколько маловата. Святыню расширили втрое, добавив невысокий, зато широкий и просторный неф и новую колокольню.
В советское время храм превратили в музей, а затем - в склад, что не лучшим образом повлияло на его внешний вид. Зато с падением советской власти храм отдали верующим УПЦ (МП), которые его хорошо и со вкусом отремонтировали. Но если снаружи церковь св. Николая - чисто русская эклектика, то внутри храма - странная смесь стилей. Стенопись сделана «под классику»: Христос и самарянка - копия с Тициана, Страшный суд - с Васнецова. Роспись современная, хотя открыть первоначальную стенопись было вполне возможно, и на это даже выделялись средства. В оформлении интерьера - имперские двуглавые орлы, на выставке работ воскресной школы - вышитые платочки на тему «Вечная память жертвам голодомора». А перед церковью висят листки, что УПЦ (МП) - та же украинская церковь, которая была во времена Петра Могилы.
Костел св. Николая - сооружение уникальное, если учитывать, где и когда его строили. Замечательный образец английской неоготики, этот храм, как и православный, идеально вписался в застройку города. Две колокольни со шпилями, сигнатурка над трансептом, стрельчатые окна и традиционный для Запорожья-Каменского неоштукатуренный кирпич (опять-таки - реверанс в сторону готики) - костел гармонично вписался в окружение эклектичных каменных зданий Верхней Колонии.
Первоначально храм был рассчитан на 500 человек, но, как правило, народу на мессу приходило столько, что большинству приходилось стоять на улице - ведь в 1917 г. официальная громада при храме насчитывала семь тысяч верующих - поляков, белорусов, литовцев, украинцев, русских. При храме была библиотека, а возле него - польско-еврейская школа (в области образования национальные меньшинства решили объединиться).
В советское время костелу также было нелегко: его то открывали, то закрывали, ксендзов то арестовывали, то отпускали, пока в 1929 году храм не закрыли. Школу возле храма превратили в психиатрическую больницу - там она до сих пор. При немецкой оккупации в костеле позволили отправлять мессу, но красные освободители быстро прекратили этот антисоветский «непорядок». Костел превратили сначала в склад, затем - в клуб ДОСААФ, достроили к изящному фасаду отвратительный трехэтажный дом без намеков на красоту, а внутри сделали перекрытия. Только с 1991 года начались переговоры о возвращении здания верующим. Ксендз Мартин Янкевич, миссионер из Польши смог возродить приход, привлек новых людей, ввел службы на украинском и русском языках. Как только костел стал хоть немного похожим на храм - здесь начались регулярные бесплатные концерты классической музыки (что-то новое для индустриального города, да еще и в начале 90-х).
А потом, в 1996 году, о. Мартина вернули в Польшу на повышение, а приход передали братьям капуцинам. Правда, новый настоятель брат Блажей оказался достойным продолжателем дела отца Мартина. При приходе появилось немало новых сообществ, молодежь устраивала евангелизационные рок-концерты. А закончилось все тем, что монахов послали по другим приходам: кого - возглавить украинскую провинцию капуцинов, кого - возрождать приход в соседнем Днепре. Но время от времени «старая гвардия» заезжала порадовать паству. А не так давно католикам в собственность отдали и храм, и территорию вокруг него.

Забытый и возрожденный храм

Если речь идет о храмах, то грех не вспомнить Николаевскую церковь в бывшем селе Тритузное. Сейчас это село полностью поглощено городом, здесь теперь заводские кварталы. А когда-то это был самостоятельный казацкий зимовник. Первую церковь поставили в конце XVIII века и затем несколько раз перестраивали ее после пожаров. Храм, который сейчас возвышается, построили в начале ХХ века - в московском стиле, со вкусом. Интересно, что церковь вышла огромная - больше, чем завод. И вмуровали ее так, что в советское время разрушить здание не удалось - техника была не в состоянии разбить стены, а саперы уверяли, что если храм взрывать, то вместе с ним рванет пивзавод. Поэтому храм переделали в склад, а в 2003 году передали УПЦ-КП. Новые хозяева потихоньку приводят храм-красавец в себя и пиарят его как «казацкую церковь». Конечно, казаками здесь уже не очень пахнет, но любовь к истории при желании найдет родные ароматы даже за семью печатями.
Уютный храм искусства
А в центре города, между костелом и церковью, в 1900 году с комфортом расположилась Народная аудитория - своеобразный клуб-лекторий-театр для всех желающих (в отличие от «закрытого» инженерного клуба). Строил эту необарокковую красоту опять-таки Ясюкович - горожан порадовать. И это ему удалось: приезжие гастролеры быстро облюбовали немаленькую сцену Народной аудитории, а местные рабочие и мелкая заводская обслуга, вместе с незаводскими каменчанами, основали здесь театральные кружки: русский, польский, а после 1907 г. (когда царское правительство отменило запрет на украинский язык) - и украинский.
Потом пришла советская власть и создала здесь Театр рабочей молодежи. В 1935 году в рамках свертывания украинизации он был преобразован в Театр русской драмы имени Т. Шевченко. В 1949 г. здесь поселился Передвижной украинский театр (впоследствии - Украинский театр им. Леси Украинки). А в 1962 г. советское правительство решило почему-то сократить городские театры - и Днепродзержинск (как к тому времени называлось Каменское) остался без святилища муз. Восстановили его только в 1979 году как Русский музыкально-драматический театр. Актеров свезли со всего СССР. И театр стал настоящей душой города.
Актерский состав вышел мощным и дружным: зрелые, опытные актеры (как Джемал Вадакария или Борис Попов) стали настоящими родителями для молодых выпускников из Днепропетровского училища. Театр идеально слился с городом - горожане были в восторге от представлений, а актеры радовались, осознавая удовольствие, которое приносят своим зрителям. В те времена актеры и зрители действительно были одной большой семьей - и этот дух они смогли донести до сегодняшнего дня, несмотря на все препятствия неумолимого времени.
В 2000 году Русскому театру вернули историческое название - Леси Украинки. Что же, театр давно не такой уж и русский - здесь ставят и украинскую классику. А чуть позже театру дали статус академического - и правильно сделали, потому что он является одним из лучших в Украине, и это не пустой звук. Ветераны сцены все так же держат внимание одним словом или движением, а новое поколение артистов не отстает от учителей.

Каменская Голгофа

15 августа 2013 года в городе было открыта скульптурная композиция «Голгофа» - распятый Христос на насыпном холме. Говорят, что это самое большое распятие в Украине и вообще в СНГ. С этим можно поспорить - львовяне, например, говорят, что у них есть еще большая Голгофа, и не одна. Но вряд ли это важно. Скульптура выполнена достаточно прилично, и местоположение удачное - между Николаевской церковью и театром, на территории Верхней колонии. Неподалеку - костел, заводоуправление, реактивный истребитель на постаменте, раскованный Прометей. И территорию вокруг облагородили, вместо засоренного пустыря здесь теперь приятный скверик и детская площадка. Открывали «Голгофу» торжественно - с литургией, молебном, дорогими гостями и телевидением. На открытие пришло около тысячи человек - немалое количество для не очень набожного города. В любом случае, приятно, что на одного Христа в городе стало больше.
Так в этом необычном уголке Украины пересеклись история и современность, «буржуазная» жюльверновская утопия и утопия советская, Ленин с Дзержинским и величественные храмы, печальные индустриальные пейзажи и театр, в котором чувствуешь себя как дома. Что же, если город строился с любовью - это видно даже через сто лет. А Ясюкович свое творение любил искренне. Даже после того, как в 1903 г. он вынужден был перебраться в Петербург, все праздники он отмечал в Каменском, а на панихиду по умершим основателям города в костел пришел чуть ли не весь город. Дух города не разгонишь истребителями, как облака на параде.




Кроты на загородном участке: как быть?