Аниме, театр и Андре Базен

С новыми значимыми достижениями в любой из областей общественной жизни неизбежно меняется не только настоящее, но и наш взгляд на прошлое. Конечно, еще древние говорили: «Меняются времена, меняемся и мы в них», следовательно, с трансформацией интерпретатора появляются и новые интерпретации привычных явлений. В данной статье хотелось бы обратить внимание на связь японского театра в его древнейших формах и японского аниме (жанр, к счастью, настолько нов, что древнейшие его формы относятся к концу прошлого века).

В середине ХХ века Андре Базен, французский любитель кинематографа, ставший сегодня корифеем философии кино, предложил оригинальное понимание процесса развития всех видов изобразительного искусства (Базен попытался бегло проанализировать действительно всё — от древнеегипетских саркофагов до кинолент немецких импрессионистов). Суть подхода в борьбе реализма и экспрессионизма как двух основных тенденций в искусстве: первая выражает тяготение к максимальному приближению изображения к его реальному образцу, а вторая — страсть автора выразить свой внутренний мир через собственные работы. В сборнике прекрасных задушевных эссе Базен показывает как та или иная тенденция берет верх в той или иной эпохе, и что из этого получается. Однако, трудно согласиться с его прославленным взглядом на искусство, ведь такой подход совершенно упускает из виду древний театр.

В Японии актеры исполняли свои роли в масках, скрывавших их лица. Эти маски настолько причудливы, что трудно отнести их как к проявлению реалистических тенденций, так и списать на буйную фантазию какого-то автора. Театральные маски не являются случайными, а представляют целую традицию изобразительного искусства минувших веков. Если же в некоторых случаях маски не использовались актерами, вместо них применялся толстый слой грима, который все равно полностью скрывал лицо. Кроме того, после государственного указа (XVII век) женщинам было запрещено играть в театре, благодаря чему все роли исполнялись до относительно недавнего времени исключительно мужчинами. Обе детали — и маски, и вытеснение женщин из театральной практики — могут быть обнаружены и в театре Античной Греции, который также не поддается адекватной интерпретации через призму Базена.

Все дело в том, что французский исследователь не захотел обратить внимание на третью тенденцию, которую условно можно назвать символической. Конечно, сегодня это тоже модное словечко — «символизм», однако в данном контексте оно используется именно для выражения синтеза двух определяющих тенденций Базена, вывернутых наизнанку. Действительно, если реализм в изобразительном искусстве — это запечатление внешних сторон явления, а экспрессионизм — выражение внутреннего мира автора, то через символ показывается внутренний мир изображаемого. Символ связан со смысловым наполнением явления, с той сущностью, которая может быть утеряна посредством прямого реалистического изображения того или иного предмета. Японский театр (как и греческий, впрочем) возник на почве религиозных ритуалов, направленных на внутреннее единение с божеством, потому нет причин сомневаться в том, что символическое понимание мира является для него характерным, ведь именно религия открывает человеку тайну о том, что мир многомерен, выражение же этой многомерности нуждается в символизме.

Актер именно потому полностью «поглощается» маской, что он представляет на сцене не человека, но символическое выражение некой силы, архетип. По этой же причине, не имеет значения и пол актера — в средневековом патриархальном обществе Японии мужчины могли вполне успешно выразить и сущность женских персонажей. Актер был настолько «похоронен» под сотворенной для него символической личиной, что выступал он буквально как «душа», как «действующая сила» изображаемого на сцене героя. Со временем (особенно — с проникновением европейских тенденций в Японию), общество становилось все более современным и секулярным, все более отходило от древних традиций, и сегодня в Японии классические театры превратились в экзотические аттракционы для европейских туристов.

Конечно, все эти мысли не новы, но они должны рассматриваться в связи с современным японским аниме. Казалось бы, театральное искусство растеряло свой сакральный символизм, однако с развитием технических средств появился новый способ восполнить потерю. Аниме является современным аналогом японского классического театра, который словно адаптировался к постиндустриальным реалиям. Если раньше актер скрывался за одеждой и маской, то теперь он находится «по ту сторону экрана». Существует несколько стилей рисунка, используемого художником, что соответствует базовым маскам разных японских театров, а также их декорациям. Положа руку на сердце, даже сам Андре Базен не сказал бы, какая из его двух тенденций преобладает в аниме, поскольку решение заключается в понимании этого направления изобразительного искусства через призму синтеза оных.

Герои аниме в большинстве своем выражают архетипичные образы, чему во многом способствует их типичная внешность, написанная в рамках сформированных канонов. С другой стороны, автор аниме как мультипликационного фильма обладает значительно большей свободой, чем режиссер кино, которому никогда не повинуются до конца играющие перед камерой без нарисованных личин актеры в силу всего лишь той причины, что они отдельные люди. Аниме в кинематографе сегодня является прямым продолжателем традиций классического японского театра, символически отображая действительность в ее наиболее типичных и существенных чертах. Вот почему этот жанр изобразительного искусства, который, к сожалению, не успел застать Андре Базен, сегодня играет важнейшую роль в развитии постиндустриальной культуры.