Симфония религии и государства по-казахски

В этом году независимый Казахстан столкнулся с возможно самым серьезным вызовом в своей истории. Речь идет не столько о проявлениях религиозного экстремизма, проблема гораздо глубже - речь идет об отношениях светского государства с современной религиозной идеологией в отношении процессов государственного строительства. Об этом говорится в статье издания «Экспресс К».

Рост в Казахстане числа сторонников радикально настроенных религиозных движений и связанные с их активизацией инциденты поставили сложные вопросы перед государством и обществом, на которые необходимо найти ответ во избежание ухудшения ситуации. Потому что проблема не ограничивается отношениями силовых структур и явно еще не слишком многочисленными на данный момент радикалами. Вопрос имеет отчетливо выраженный идеологический характер. Он касается стратегии отношения государства с преимущественно мусульманским населением к широко распространенным сегодня в мире радикальным воззрениям на природу отношений внутри исламского сообщества. И это как раз тот случай, когда определение государственной политики, ее стратегии, в данном случае по отношению к исламу, напрямую затрагивает интересы большей части казахстанского общества.

События этого года неожиданно поставили перед государством и обществом серьезные вопросы. Традиционно считается, что современный Казахстан является составной и, надо признать, важной частью мусульманского мира. В этом году мы стали председателем совета министров иностранных дел Организации исламской конференции (ОИК), которая была при нашем непосредственном участии переформатирована в Организацию исламского сотрудничества (ОИС). Наша особая позиция в исламском мире была связана с тем, что мы находимся с одной стороны, на его северной границе, севернее нас нет независимых государств с преимущественно мусульманским населением, с другой, мы расположены на стыке зон влияния двух религий, мусульманской и христианской. Важно также, что в Казахстане поддерживается согласие между представителями разных конфессий, особенно между мусульманами и христианами, при том, что по всему миру отношения между ними часто носят весьма напряженный характер.

С идеологической точки зрения Казахстан опирался на светский характер государственности, равенство всех религий перед законом. Это общеизвестные моменты, как и тот факт, что государство в целом поддерживает главные религиозные объединения Казахстана, мусульман и православных. Это была политика здорового консерватизма в отношениях с весьма деликатной областью - религиозными настроениями в обществе.

Однако за те годы, пока мы находились в составе СССР и были отрезаны от связей с остальным мусульманским миром, в нем произошли серьезные изменения. Связи действительно были очень ограниченными. Достаточно привести в качестве примера ситуацию, что когда в СССР открыли паломничество в Мекку, то ежегодная квота Казахстана составляла три человека из тех 30, которые отправлялись от Средней Азии. Более того, в республике было всего несколько десятков зарегистрированных священнослужителей, в 1989 году было всего 59 зарегистрированных мечетей.

Естественно, что уровень понимания ислама и соответствующих знаний о нем был крайне низким. После распада СССР начался взрывной рост интереса к религии, некоторое количество верующих направилось за новыми для себя знаниями в страны мусульманского мира. Но все же возрождение веры было главным образом связано с местными традициями, которые были исторически характерны для нашего региона с момента принятия населением ислама.

В частности, для Средней Азии, Казахстана, Северного Кавказа и народов Поволжья, за исключением шиитов в Азербайджане и таджикском Памире, традиционно был характерен так называемый ханафитский мазхаб. Всего в суннитском исламе их четыре, иначе их называют школами правоведения. Кроме ханафитского существуют еще шафиитский, маликитский и ханбалитский. Каждый мазхаб носит имя одного из авторитетных ученых-правоведов периода расцвета Арабского халифата. Среди четырех мазхабов ханафитский считается самым либеральным, в то время как ханбалитский самым радикальным. Именно поэтому ханафитский мазхаб был широко распространен именно на периферии исламского мира. В частности, практически во всех населенных мусульманами районах бывшего Советского Союза.

Это вполне объяснимо, потому что проникновение ислама осуществлялось не только мечом, как это происходило во время первых арабских завоеваний, но и с необходимостью заручиться доверием местного населения. Поэтому первые проповедники должны были приспосабливаться к местным традициям, находить с ними компромисс.

Здесь необходимо отметить важную отличительную особенность ислама от того же христианства. Изначально в исламе не было церковной структуры, соответственно не было и присущих для христиан священнослужителей. Теоретически каждый мусульманин может выступить со своим мнением по тому или иному религиозному вопросу. Кроме того, в первоначальной исламской общине не было и четкого разделения на светскую и духовную системы управления, типичные опять же для христианства. Была единая община - умма.

Однако необходимость осуществлять управление государством после создания Арабского халифата, привела первых халифов из семьи Омейядов к формальному разделению системы властей. Оппоненты обвиняли Омейядских халифов в том, что они правят как светские правители. Однако на самом деле управлять огромным государством точно так же, как сравнительно небольшой общиной, было невозможно. И хотя института подобного церкви в исламе создано не было, тем не менее, появилась система улама, авторитетов в толковании священных текстов. Именно первые улама разрабатывали практические вопросы жизни в мусульманском государстве. Таким авторитетом в области толкования исламских законов и был Абу Ханифа, именем которого был назван самый большой суннитский мазхаб. Характерно, что он родился в арабском военном городе Куфе в Ираке в 699 году, фактически на пограничных территориях, где было еще много приверженцев прежних религий.

Абу-Ханифе надо было разработать такую систему права на основе известного исламского учения, которая способствовала бы широкому распространению ислама на новых землях. Причем, именно Абу-Ханифа был тем человеком, при котором ислам реально вышел за границы собственно арабского мира. В самом исламском учении заложен принцип равенства всех перед богом, но первоначально это все-таки была религия главным образом арабов. Абу-Ханифу некоторые турецкие ученые вообще считают тюрком, и другие авторитетные ученые на базе исламского учения разработали систему, которая была доступна всем. Фактически Абу-Ханифа создал основу для практики толкования исламских текстов и законов, которая широко распространилась в исламском мире. Принцип религии остался неизменным, но она приобрела огромный потенциал для проповедничества. Триумфальное шествие ислама в Средней Азии, Индии, Индонезии и далее было связано с проповеднической деятельностью, которой способствовала система знаний, разработанная в том числе и Абу-Ханифой. Поэтому собственно ханафитский мазхаб и стал самым многочисленным в суннитском мире. Его приверженцы составляют половину всех суннитов, среди них и мусульмане Казахстана.

Гибкость исламской ученой традиции, ее способность адаптировать в свои пределы новые знания в рамках достаточно строгого единобожия, а также значительное число активных проповедников, в роли которых выступали в том числе и мусульманские купцы, обеспечило исламу триумфальное шествие по восточному миру.

Главная особенность ханифитского мазхаба заключалась в его терпимости к местным традициям. Характерно, что в ханафитской практике среди одного из источников шариата было понятие «урф», то есть, народный обычай. Это позволяло применять для правовой деятельности мусульманских обществ традиционные системы регулирования, в частности адат, широко распространенный в Казахстане, Средней Азии и на Кавказе. Поэтому хотя периодически различные радикальные группы в исламе выступали за строгое следование шариату и отказ от норм адата, например, это пытался сделать знаменитый имам Шамиль на Кавказе, тем не менее, эта практика продолжала существовать.

Важно также, что, распространение ислама в Средней Азии, Казахстане и на Кавказе было тесно связано с деятельностью суфиев, которые являлись частью ханафитского мазхаба. Например, до революции 1917 года в Средней Азии и на Кавказе все улемы были одновременно и суфиями. Суфиев называют мистиками ислама, их эзотерическая практика связана со стремлением достичь познания Бога. Именно они играли большую роль во взаимной интеграции ислама и местных обычаев в нашем регионе.

В частности, одним из таких примеров было культ поклонения святым, который тесно связан с традицией уважения к предкам. Для тюркских народов это был очень важный момент. Известный суфийский ученый Ходжа Ахмед Яссави считается одним из тех, кто разработал концепцию «аулие» (святых), уважение и поклонение которым стало важной частью исламской традиции в Средней Азии. Например, когда в СССР боролись против ислама, то стремились запретить посещение мазаров святых людей, в том числе Арыстан-Баб и других.

После распада СССР наряду со строительством мечетей произошло и восстановление прежних практик, в том числе и уважения к святым местам, которые считались таковыми с момента принятия предками казахов ислама.

Однако сложность ситуации заключалась в том, что за годы изоляции от мира ислама в нем действительно произошли серьезные изменения. Если раньше мусульманские общества бывшего Советского Союза были составной частью огромного мира, то после репрессий их осталось крайне мало. Наши немногочисленные священнослужители зачастую не были информированы о процессах, в том числе острых дискуссиях и связанных с ними политических противоречиях, которые проходили среди мусульман. Соответственно, они, как и все казахское общество, оказались не готовы к новым тенденциям.

Здесь и так называемый джихадизм, который бурно развился в годы борьбы против советской оккупации Афганистана, и различные радикальные политические организации, вроде «Братьев-мусульман» в Египте, Джамиат-и улема в Пакистане, «Ан-нахда» в Тунисе, вооруженные группы в Алжире.

Политический ислам стал реальностью, и его деятельность во многом строится на противостоянии Западу и стремлении ввести нормы шариата в повседневную жизнь общества. Его адепты ведут борьбу против светских властей в мусульманских странах, более того, многие государства в мире ислама используют радикалов для достижения собственных политических целей. Такая информация периодически появляются в мировой прессе и в аналитическом сообществе. В частности, многие говорят, что за движением Талибан стоял Пакистан.

С идеологической точки зрения большинство радикальных организаций основываются на идее вернуться к ценностям первоначальной мусульманской общины, их называют еще сторонниками так называемого «чистого ислама». Именно в отходе от данных ценностей, они полагают, заключается главная причина всех бед мусульман, включая зависимость от Запада и отставание от него, которое стало особенно очевидным во время колониальных империй.

Это обстоятельство делает их противниками всех тех в исламском мире, кто опираются на наработанную веками практику, включая огромную литературу с толкованиями священных текстов и комментариями к ним. В частности, одними из первых исламских радикалов были ваххабиты, последователи Мухаммеда абд аль-Ваххаба, который являлся последователем ибн-Тамийи, который в XIII веке в Сирии разработал доктрину, что все беды мира ислама, в частности разгром мусульманских государств монголами, связаны с отходом от первоначальных традиций.

В начале XIX века арабские вожди из Неджда, которые затем создали Саудовскую правящую династию, под знаменем идей аль-Ваххаба взяли штурмом Мекку, где они разрушили могилы всех сподвижников пророка, включая первых халифов. Это был прямой выпад против суфийской традиции поклонения святым местам, в том числе и могилам, которая была широко распространена в Османской империи. В частности, суфийский тарикат бекташийя исторически был тесно связан с янычарами, впоследствии запрещен, но суфийская традиция в Турции сохраняется до сих пор.

Тогда у вождей Неджда не получилось надолго установить свою власть на Аравийском полуострове, они смогли создать свое королевство Саудовскую Аравию только после первой мировой войны и поражения Турции при поддержке англичан. Идеология аль-Ваххаба стала государственной в новом государстве. Но парадокс заключается в том, что потребности государственного развития, обеспечения модернизации и прогресса, привели к тому, что Саудовские эмиры вынуждены были на своей территории несколько отойти от радикализма первых ваххабитов. В результате, в Саудовской Аравии появились свои радикалы, так называемые нео-ваххабиты или «заблудшая секта», которые ведут борьбы против официального Эр-Рияда за отход от первоначальных ценностей.

Тем не менее, идеи возврата к ценностям первоначальной общины весьма популярны в современном арабском мире и пользуются поддержкой тех же Саудовских властей. В частности, считается, что современные салафиты являются прямыми последователями первых ваххабитов. Им присуща нетерпимость, особенно к суфиям, которых они считают неверными. Естественно, что когда поток верующих, которые стремились получить знания об исламе, хлынул из бывшего СССР в арабские страны, их стали учить о том, что та версия ханафитского мазхаба с его терпимостью, с его тесной связью с местными традициями и обширной литературой, является неправильной, не соответствует неким классическим канонам. Не говоря уже о поклонении святым местам, мазарам, что вообще в части современного арабского мира считается ересью.

Проблема была в том, что для защиты собственного понимания исламской традиции у местных духовных авторитетов мало опыта и знаний. Это прямое следствие советского периода в истории. Это не только наша проблема, но и других мусульманских обществ бывшего СССР.

Перед нами стоит дилемма, либо нужно признать, что наши предки были неправы и согласиться с навязываемой из арабского мира версией, что вся религиозная практика последних тысячи лет относится к «бида», недопустимым с точки зрения радикалов новшествам, либо попытаться сохранить традицию, которая при всех нюансах широко распространена и в современном мусульманском обществе Казахстана. Радикалов в любом случае у нас не так много. Они активны, заметны, способны создавать проблемы государству, но большинство мусульман все равно понимает ислам так, как это делали их предки, которые опирались на ценности ханафитского мазхаба с его либеральным отношением к религиозной практике.