Священнослужитель как психотерапевт в местах лишения свободы

Актуальность психотерапевтической помощи в пенитенциарной системе не вызывает сомнений (А. А. Александров, 1997; Д. Я. Райгородский, 1998; Ю. М. Зенько, 2002). Вместе с тем, реальные возможности реабилитационной службы и, тем более, результаты психотерапевтических методов не могут считаться удовлетворительными. С этой проблемой прямо связаны высокие показатели преступности в России.

Целью исследования было катамнестическое изучение 48 случаев успешной психотерапии, проведённой священнослужителями среди осуждённых. Прицельно анализировались причины обращения лиц, осуждённых на разные сроки лишения свободы, к священнослужителю, посещающему исправительное учреждения, и психотерапевтическое воздействие бесед. При этом были выделены две группы лиц в зависимости от основных причин обращения. Одну группу представляли успешные в жизни люди (так называемый средний класс) без устойчивых антисоциальных установок, вторую - люди с наличием указанных установок и адаптацией с их помощью.

В 1-й группе кардинальной причиной обращения за советом, помощью к священнослужителю являлась психологическая непереносимость отчаяния, тоски, тревоги, обусловленных изменением стереотипа жизни, разлукой с близкими, крушением социально-«судьбоносных» для личности планов. Психическое состояние в таких случаях соответствовало невротическому уровню психогенной депрессии со снижением настроения, нежеланием жить, эмоциональной лабильностью, повышенной раздражительностью, плохим сном. Во 2-й группе основной побудительной причиной обращения к священнику являлся страх перед жизнью «на воле», возникавший чаще всего в последний год перед освобождением. Освобождение для таких людей переживалось как событие, сопряжённое с массивными и непреходящими отрицательными переживаниями. При более подробной беседе у них выявлялись различные социальные фобии: общения с родственниками, знакомыми в новом качестве «вновь осуждённого» или ранее «везучего». В ряде случаев фрустрация была обусловлена изменением мировоззрения с обращением к религии. Таких осуждённых пугала перспектива объяснения новых взглядов, системы отношений; у длительно лишённых свободы определённые опасения вызывала новая техника. Особенно тревожила встреча с детьми, даже с маленькими. Фобии нередко подкреплялись письмами уже освободившихся, в которых описывались многочисленные трудности. В обеих группах обращавшихся за помощью к священнику за помощью и поддержкой были люди, занимавшие в жизни лагеря различные позиции (пассивную, активную, смешанную). Однако уровень внутрилагерной адаптации не всегда коррелировал с истинным психическим состоянием. Так, тревога, фобии могли длительно вытесняться по механизму психологической защиты. У 1/3 изученных лиц обращению за духовной помощью предшествовало углубление религиозного чувства, хотя все когда-то были крещены.

В процессе исповедального общения (1-й этап помощи) священник получал психологический портрет осуждённого, ему открывался спектр проблем, актуальных для него, и их основные источники. В процессе последующих бесед, которые проводились только индивидуально, по сути применялись рациональные и суггестивные методы психотерапии наряду с релаксацией. При получении психологического портрета поведение, облик священнослужителя и само назначение исповеди способствовали самораскрытию и лучшему осознанию осуждённым своих сложностей, что в определённой степени приближало исповедь к психоаналитическому сеансу. При этом вопросы священнослужителя учитывали образовательный уровень осуждённого, его «воцерковлённость», эмоциональное состояние, «постепенность» погружения в личность. Сочувствие и понимание обеспечивали психологическую поддержку и способствовали дальнейшему контакту. Осуждённые ждали встречи со священником, чтобы получить облегчение, уменьшить психологический дискомфорт. На 2-м этапе - рациональной психотерапии - священнослужитель помогал осуждённому изменить отношение к своей ситуации и сформулировать цели и иерархию ценностей, которые помогут ему достойно отбыть наказание и найти свою социальную нишу после освобождения. При этом происходила апелляция к выявленным мотивам поведения личности, при необходимости - их совместная коррекция на основах взаимного доверия. Христианские ценности (создание семьи или улучшение отношений в имеющейся) в изученных случаях играли важную роль психического состояния в лагере и находили место в социальной активности после наказания. Происходила глубинная ориентация на труд без прямой зависимости от оплаты, фиксация на доминанте любви, причём осуждённый побуждался сам назвать объекты - от конкретных к абстрактным (жизнь, данная Богом). Большое внимание обращалось на твёрдость веры как залог успеха во всех делах. На 3-м этапе в психотерапии, проводимой священнослужителем, преобладали суггестивные тенденции, направленные на закрепление психологических позиций, достигнутых на этапе рационального обсуждения проблем и логической коррекции иерархии ценностей.

Катамнестический анализ освободившихся, отнесённых к обеим группам и получивших исповедальную и психотерапевтическую помощь священнослужителя в ИТУ, позволяет сделать вывод о положительной динамике психического состояния и жизненных ориентиров по сравнению с показателями, предшествовавшими обращению.


Публикуется по изданию «Психиатрия и религия на стыке тысячелетий». Сборник научных работ Харьковской областной клинической психиатрической больницы № 3 (Сабуровой дачи) и Харьковской медицинской академии последипломного образования / Под общ. ред. П. Т. Петрюка, Р. Б. Брагина. - Харьков, 2006. - Т. 4. - С. 68-70. «Новости украинской психиатрии»