Джеймс Дж. Бойл. «Секты-убийцы». Золотой дворец

 



В 1965 году двадцативосьмилетний Кит Хам, человек без определенных занятий, нечто среднее между хиппи и битником, слоняясь по улицам Манхэттена, увидел старого свами. Так он поймал свою птицу удачи.

Кит рос в баптистской семье, изучал богословие и даже получил докторскую степень, затем поселился в нью-йоркском районе Гринич-Виллидж, тогда еще далеко не престижном. Восточная его часть, Ист-Виллидж, несколько напоминала сан-францисский Хайт - там были недорогие квартиры и доступные развлечения. На пустырях и в заброшенных скверах частенько случались баталии между представителями двух поколений отверженных - старыми пьяницами и молодыми наркоманами. Здесь бесталанный музыкант вполне мог сойти за рок-звезду, а самовлюбленный болтун - за выразителя новых философских идей. К последним с большей вероятностью можно было отнести Кита Хама - он уже успел попробовать себя в роли вдохновителя «Банды с Мотт-стрит». Это было обычное сборище молодых уличных бродяг с философской жилкой, которые слушали радио, спорили по ночам и считали себя революционерами.

В тот безоблачный день 1965 года Кит с удивленным восхищением приглядывался к новому, необычному даже для Ист-Виллиджа персонажу. Незнакомец был стар, ступал нетвердой походкой, голова его была обрита наголо, а золотисто-желтое просторное одеяние трепетало на ветру как знамя. При этом он улыбался блаженной улыбкой.

Хам сразу догадался, что перед ним - представитель одной из восточных мистических сект, о которых он был наслышан от своего соседа по квартире Уилера, долгие годы увлекавшегося индуизмом. С недавних пор тот все пел дифирамбы одной индуистской секте, которая сделала своим Евангелием древнюю и славную «Бхагавадгиту», или «Песнь Господню». В этой книге рассказывается волшебная история о том, как мифический герой отправился в поход, а его возничий - то по-детски веселый, то суровый и мстительный - оказался самим Кришной, воплощением всемогущего бога Вишну. Седок слушает Кришну, беседует с ним, поет и так постепенно постигает тайны мироздания, в конце концов обретая вечное блаженство.

Прошлым летом Хам даже съездил вместе со своим соседом в Индию в надежде найти такого удивительного человека (почти по следам «Битлз», правда, те путешествовали с гораздо большим размахом). И вот на людной Хаустон-стрит, в каких-нибудь двух кварталах от дома, Хам встретил монаха, поющего мантру той самой таинственной секты: «Харе Кришна, Харе Кришна, Харе Рама...»

Свами, как выяснилось, недавно приехал в Америку из Индии, из своего родного Вриндабана, чтобы проповедовать на улицах Ист-Виллиджа, где вечно толклись зеваки. Он учил у «Филмор-Ист театра», будущего храма рок-музыки. Люди, которые там собирались, готовы были поверить во все что угодно, лишь бы при этом была музыка, и там свами нашел особенно благодатную почву для своей проповеди открытой любви и слепой веры. Особенно привлекательным для бродяг был сам Кришна, каким его рисовала традиция: мальчишески озорной, мудрый и вечно молодой.

Этот бог играл на флейте и резвился среди цветов, в окружении любящих и прекрасных женщин. В общем, он воплощал в себе идеал хиппи.

Хам разговорился со свами, и так, беседуя, они дошли до места, где находился центр секты. На стекле входной двери было выведено: «Свами А. Ч. Бхактиведанта Прабхупада». Сразу за дверью был сувенирный магазин, где были выставлены разные медные безделушки, побрякушки, благовония, книги, а в следующей комнате собрались ученики и ученицы свами в таких же золотисто-желтых одеждах, все как один бритоголовые, и распевали «Харе Кришна...».

Очень скоро впечатлительный Хам присоединился к их компании, а вместе с ним и другие члены «Банды с Мотт-стрит», которые сначала посмеивались над необычными ритуалами, но вскоре и сами облачились в такие же одежды и стали распевать мантры.

В свами сочетались одухотворенность и властность, мудрость и деловитость. Он замыслил обратить в свою веру ни много ни мало всю Америку. Со временем слово Кришны действительно станет для многих непререкаемым абсолютом, а повальное увлечение йогой прокатится по всему континенту. Но пока что восторженные последователи витали в облаках, а более уравновешенные прикидывали в уме, что во сколько станет. Сувенирный магазин давал постоянный доход. Кришнаиты, просившие милостыню на улицах, всегда возвращались с жестянками, полными мелких монет. Каждый день ряды последователей Кришны пополнялись. Но свами был уже очень стар. И когда-нибудь ему понадобится преемник.

Войдя в секту и взяв новое имя Киртанананда Бхактипада, Хам какое-то время был доволен немудреной жизнью кришнаитов: распевай себе мантры, воздерживайся от мясного, проповедуй каждому встречному - и ты на верном пути к вечному блаженству.

Свами, полностью посвятивший себя Кришне, казался святым, слово его не расходилось с делом: он был целомудрен, придерживался вегетарианства, был пацифистом и только что не жертвовал собой. Но вместе с тем свами Прабхупада был все время в делах: вечно он был в разъездах - то из Америки в Индию, то из Нью-Йорка в какой-нибудь отдаленный штат, чтобы создать новую общину... По мере того как увеличивалась сеть общин, он вовлекал в них уже не простых обывателей, а бывших заключенных, уличных хулиганов и всех, кто однажды оступился. Требовать от них воздержания и пацифизма было нелепо, зато они хорошо справлялись с другими требованиями: пели мантры, не ели мяса и, конечно, пополняли копилку общины.

Когда свами уезжал, новичок Киртанананда, молодой и властный, постепенно выдвинулся и стал чем-то вроде заместителя свами в растущей кришнаитской общине Ист-Виллиджа.

Несмотря на все уважение к свами, Киртанананда находил его методы устарелыми - «фундаменталистскими», как он выражался. Учитель провел много лет, переводя на английский «Бхагавадгиту», которая в оригинале занимала менее ста страниц. В его обновленном варианте она разрослась до девятисот страниц и получила новое название, вполне в духе шестидесятых: «Бхагавадгита как она есть». Книга хорошо расходилась, но понять ее было трудно.

Однажды, сопровождая старого свами в его очередной поездке в Индию, Киртанананда осторожно завел разговор о том, что учителю неплохо было бы слегка изменить свой имидж, с учетом требований американского рынка, заказать подходящую рекламу, воспевающую геройский образ подвижника, или даже организовать на средства кришнаитов серию телепередач или снять кинофильм - и сам вызвался быть режиссером. Но напрасно он тратил слова: свами лишь улыбнулся в ответ, воздел руки и запел.

«Киртанананда понял, что свами Прабхупада - старый пердун и ничего не смыслит в том, как придать идее товарный вид», - так выразился бывший приятель Хама.

Разумеется, свами Прабхупада, со своим ореолом святости, загадочно улыбавшийся с плакатов чуть ли не по всей Америке, был просто необходим для привлечения новичков и для сбора пожертвований. Даже Киртанананда понимал это. Но для того чтобы придать движению настоящий размах, требовались старые добрые антрепренерские методы. В крупных городах росло соперничество между различными сектами. Требовалось все больше денег. И тут к делу подключился старый капиталистический инстинкт.

В конце 60-х кришнаиты прочно обосновались в крупных городах Соединенных Штатов, особенно в таких, как Нью-Йорк и Лос-Анджелес. Но общины кришнаитов процветали и в других странах, например в Великобритании. Неутомимый свами Прабхупада придумал для своего движения название: «Международное общество сознания Кришны».

В 1969 году Общество получило мощную поддержку с английской стороны. Один из учеников свами, возглавляющий (в отсутствие свами) лондонскую секту, познакомился и подружился с Джорджем Харрисоном из «Битлз», который после поездок группы по Индии находился под сильным влиянием идей восточного мистицизма. Харрисон, неоднократно заявлявший, что в прошлой своей инкарнации был йогом, согласился записать мелодичную мантру «Харе Кришна». Композиция, записанная вместе с Полом Маккартни на студии «Элл», стала международным хитом. За этим последовала новая волна новообращенных, решивших посвятить жизнь Кришне.

Пока свами был занят своими делами на востоке, пытаясь управлять делами своей растущей империи из Индии, Киртанананда решил, что конкуренция в Нью-Йорке слишком велика. По совету друга он съездил в Западную Виргинию и присмотрел там заброшенную ферму в горах, в восьмидесяти пяти милях от Питтсбурга, рядом с главной автодорожной магистралью. Ферма находилась на приличном удалении от больших городов, где власти начали проявлять нежелательный интерес к ордам хиппующей молодежи и сектантам-попрошайкам, и хуже того - представители общественности стали обвинять сектантов в том, что те сманивают детей из дома. В таких условиях набирать в общину новых членов кришнаитам становилось все трудней.

Киртанананда, понимавший, как важно для начала заручиться поддержкой Прабхупады, как мог более убедительно объяснил учителю, что он со своими сторонниками должен переехать из Нью-Йорка в Западную Виргинию, чтобы создать там новую, сельскую общину. Построят они ее, разумеется, в честь Прабхупады, и там он всегда будет как дома. Выслушав Киртанананду, свами, которому уже приелись большие города, дал свое благословение на переезд.

Создать дееспособную общину в новых, сельских условиях, в незнакомом окружении было делом нелегким. Киртанананда с группой из ста нью-йоркских кришнаитов поселились на старой ферме и назвали свой участок земного рая Новым Вриндабаном, по имени священной индийской деревушки, откуда, по преданию, юный Кришна начал свой путь, укрощая змей, танцуя с пастушками и побеждая врагов.

Другие ученики Прабхупады, стоявшие во главе общин как в США, так и за рубежом, так называемые «гуру», посмеивались над дерзостью своего нью-йоркского коллеги. «Еще один Эмпайр-стейт-билдинг», - сострил один. И как ни странно, оказался прав.

Киртанананде и его товарищам предстояла первая зимовка на полуразрушенной ферме, занимавшей участок горного хребта. Ферма находилась на окраинах городка Маундсвилль, с населением в 12 тысяч человек. Когда странно одетые незнакомцы впервые показались на улицах городка, соседи-фермеры смотрели на них с удивлением, но, верные обычаям горского гостеприимства, всю первую зиму самоотверженно помогали чем могли: делились пищей, помогали строить хижины и навесы, а весной учили обращаться со скотиной и пахать землю.

С началом весны, которая в горах особенно красива, в Новый Вриндабан прибыли новообращенные, набранные на улицах Нью-Йорка, Филадельфии и других городов - вербовщики знали свое дело. В грузовиках и пикапах, на попутных машинах и в рейсовых автобусах прибывали новички: подростки, молодые супружеские пары с детьми, одинокие люди. Все бритоголовые, все в однотипных платьях. И очень скоро они внесли заметное разнообразие в размеренную жизнь Маундсвилля и его окрестностей. Раньше здесь никто не просил подаяния - теперь попрошайки стояли на каждом углу. Раньше здесь каждый занимался своим делом -теперь кришнаиты не давали прохода соседям. Стало известно, что они агитируют старшеклассников.

Отношение к новым соседям изменилось. Многое было неясно. Например, откуда в разрастающейся день ото дня общине берутся деньги? В городе, где безработица достигла 25 процентов, этот вопрос был не последним. А деньги у кришнаитов явно были, и немалые - судя по тому, что они стали прикупать новые земли. Соседи только головой качали, когда узнали, сколько платили кришнаиты за акр земли. Цена эта в пять-десять раз превышала ту, что дал бы любой здравомыслящий покупатель. Через 10 лет Новый Вриндабан, который первоначально занимал 100 акров холмистой земли с парой полуистлевших строений, где не было ни проточной воды, ни электричества, превратился в крупное поселение на участке площадью 2800 акров, с современными постройками, а главное - с Золотым дворцом.

С другой стороны, поговаривали, что там, в этом великолепии, издеваются над детьми, хранят оружие и - даже страшно подумать - в этом «золотом раю» распутничают!

И очень скоро слово «секта» прочно пристало к новым соседям. Некий местный житель даже сказал одному корреспонденту, что кришнаиты, которых так радушно встретили, оказались «скверными людьми, к тому же они не платят налогов, паразиты».

Киртанананде, умело руководившему процветающей общиной, подозрительность соседей и их настороженное, а подчас и враждебное отношение к кришнаитам было только на руку. Как истинный главарь секты, он хотел иметь на руках главный козырь - страх перед неведомым, но коварным врагом. И он выставлял в качестве такого врага соседей - «неотесанных материалистов, которые завидуют нашей духовности».

Жизненный уклад в Новом Вриндабане ничем не отличался от принятого в других кришнаитских общинах. Люди работали по 16 часов в сутки, побираясь или выполняя неквалифицированную работу, и обязаны были беспрекословно подчиняться свами. Супружеским парам (подбором пар часто занимался сам Киртанананда) строго предписывалось вступать в интимную близость один раз в месяц. Детей в раннем возрасте отделяли от родителей и воспитывали в детском коллективе.

В 1973 году мания преследования среди кришнаитов получила первый побудительный толчок извне: несколько вооруженных мужчин, из местных, совершили вылазку в Новый Вриндабан, чтобы «освободить» пятнадцатилетнюю дочь одного из них, которую заманили в секту. Нападавшие сделали несколько выстрелов, но никого даже не ранили. Тем не менее Киртанананда уцепился за этот случай и раздул его как только мог. И вскоре этот инцидент преподносился не иначе как вооруженное нападение пьяных бандитов при полном попустительстве полиции.

Взвинченный случившимся Киртанананда послал Прабхупаде в Индию письмо, где уподобил злополучное столкновение Армагеддону.

Журналисты Джон Хабнер и Линдзи Грусон в своей книге «Обезьяна на шесте. Убийство, безумие и мантры» приводят такой ответ свами: «Почему вы не запасаетесь оружием? Мы же не последователи Ганди».

И в Новом Вриндабане появились новые жители, завербованные на оживленных улицах большого города: молодцы с темным прошлым, знающие толк в оружии и всегда готовые пустить его в ход. Теперь вооруженная охрана обходила поселение, якобы для защиты от враждебного окружения, и наводила новый порядок. Постепенно накапливалось оружие и боеприпасы. Изоляция усиливалась, членам общины внушали, что окружающие вынашивают план нападения.

В своих проповедях, как признавали позднее некоторые свидетели, Киртанананда все меньше внимания уделял толкованию восточного учения и все больше уподоблялся религиозному фанатику с манией преследования. Даже жизнеутверждающая «Бхагавадгита» в его интерпретации зазвучала как мрачный Апокалипсис.

К середине 70-х в Новом Вриндабане насчитывалось 500 человек. Прабхупада заметно постарел и все реже наезжал в поселение. Киртанананда все больше заносился, считая себя единственным достойным преемником свами, готовым возглавить «Международное общество сознания Кришны». Он становился все более властным и нетерпимым, регламентировал, что и когда обсуждать, единолично, не считаясь ни с кем, подбирал супружеские пары и строго следил за тем, чтобы дети росли в отрыве от родителей.

Прабхупада скончался в Индии в 1977 году на восемьдесят втором году жизни. «Международному обществу сознания Кришны» потребовались его преемники для работы в храмах, главным образом в США. Находясь на смертном одре, Прабхупада назначил 11 новых гуру - региональных свами, которые будут все вместе отвечать за дальнейшее развитие международного кришнаитского движения. Одним из счастливых избранников, конечно, стал Киртанананда - теперь из своего бастиона в Западной Виргинии он мог управлять солидной частью кришнаитской империи.

«Свами думал, что оставляет после себя одиннадцать епископов. Но на деле он назначил одиннадцать римских пап, все время ссорящихся между собой», - заметил один бывший кришнаит.

Борьба за власть была неизбежной. Киртанананда, стоявший во главе самой богатой и влиятельной из кришнаитских общин, устроивший настоящий рай земной в горах Западной Виргинии, поклялся, что выйдет победителем. Ведь другие гуру, заявил он, «пребывали в майе» - то есть жили во грехе.

Но в основе своей его власть держалась на деньгах. С 1981 по 1985 год, как следует из отчетов федеральных властей, кришнаиты Нового Вриндабана получили 10,5 миллиона долларов только от распродаж на городских улицах. Они торговали кепками, футболками и наклейками, подделывая торговые марки разных фирм.

Первый серьезный общественный скандал, связанный с империей кришнаитов, разразился через несколько лет после смерти Прабхупады. Некая кришнаитская секта из Калифорнии оказалась замешанной в отмывании денег, нажитых на продаже наркотиков. А в 1979 году глава этой секты, Александр Кулик, сел в тюрьму за торговлю героином.

Но в Западной Виргинии все еще было безоблачно. День и ночь члены общины работали, завершая строительство грандиозного сооружения, символа Нового Вриндабана. В 1980 году Киртанананда освятил Золотой дворец, сияющий, как в сказке про страну Оз. У подножия Аппалачей вырос удивительный, причудливо украшенный, увенчанный золотым куполом храм бога Кришны. Купол покрывался листами золота 22-й пробы, на отделку стен ушло двести тонн мрамора, кроме того, инкрустации в камне были выполнены из итальянского оникса. Внутренние помещения храма были украшены резным позолоченным орнаментом; нежный свет лился сквозь необычные витражные окна, окрашивая в пастельные тона бронзовые статуи индуистских богов и картины, представляющие сцены из жизни бога Кришны. В зале в самом центре дворца высилась статуя самого Прабхупады, отлитая не из бронзы, а из воска.

Вокруг дворца благоухали более трех тысяч розовых кустов, могучим водопадом спускались от дворца вниз, в долину, где среди зеленых лабиринтов били фонтаны. У самого подножия холма сверкало на солнце озеро, на глади которого покачивались бело-золотые лодки, сделанные в форме лебедей, привлекая туристов, которых вскоре стали завозить целыми автобусами. Реклама оправдала ожидания заказчиков.

Это был поистине удивительный памятник веры, созданный по воле одного человека долгим и упорным трудом сотен верующих, выполнявших все работы самостоятельно, по книжкам вроде «сделай сам», которые можно купить в любом хозяйственном магазине. За право полюбоваться диковинкой туристы с легкостью расставались с четырьмя долларами (такова была входная плата) и бродили по саду, закусывали в ресторанчике, заглядывали в сувенирные лавки, покупали кришнаитские безделушки, снимали поющих людей в красивых одеяниях на фоне идиллического пейзажа.

Вскоре Золотой дворец стал в Западной Виргинии главным местом паломничества туристов, пропуская до 200 тысяч посетителей в год (соответственно, и выручка превышала миллион долларов). «Нью-Йорк таймс» в своем воскресном выпуске назвала его «Тадж-Махалом Западной Виргинии». Пользуясь любой возможностью создать рекламу, свами Киртанананда заявил репортеру: «Это памятник Кришне, памятник духовности».

К тому времени число обитателей Нового Вриндабана выросло до семисот. Внешне их жизнь по-прежнему проходила в служении, пении мантр, танцах, медитации, остальное время они отдавали сельскому труду. Никто из посетителей и не подозревал, что община по сути своей была диктатурой. Склады оружия были надежно укрыты от посторонних глаз. Не попадали в объектив туристов и охранники, одевавшиеся отнюдь не по-монашески, а по-военному.

Первое кровавое дело было связано с Чарльзом Сент-Денисом, взявшим в общине новое имя - Чакрадара. Сент-Денис когда-то был поставщиком наркотиков, затем поселился на территории Нового Вриндабана и занялся садоводством, половину дневной выручки отдавая Киртанананде.

Сент-Денис был странной личностью. Этот гигант весом в 250 фунтов, с бычьей шеей, был словоохотлив, любил выпить и знал толк в наркотиках. Бывший хиппи, пристрастившийся к ЛСД, он все никак не мог выбрать: принять ли ему религию кришнаитов или по-прежнему прожигать жизнь, ни перед кем не отчитываясь. И тут он оказался в тупике, потому что нельзя совместить несовместимое - «скотный двор» и вольницу. Он и погиб, думая, что его ждет развлечение.

В июне 1983 года приятель Сент-Дениса кришнаит Дэниэл Рид пригласил его на вечеринку, и тот легкомысленно принял приглашение, словно забыв, что еще недавно Рид публично обвинил его в изнасиловании своей жены. Денис отрицал свою вину и считал, что вопрос исчерпан. И совсем незадолго до того у него вышел спор с другими кришнаитами по финансовым делам, о чем тоже не мешало бы помнить. Но Сент-Денис беспечно подруливал к домику на холме, где, как ему сказали, устраивалась вечеринка.

Но ждали его только двое: Рид и Томас Дрешер, один из самых жестоких охранников Нового Вриндабана. Этот бандит, взявший имя Тирса, никогда не расставался с оружием. Он решил, что Сент-Денис каким-то образом посягает на его земельный участок в горах. Участник войны, Дрешер стоял во главе группы кришнаитов, которые отвечали за оружие и боеприпасы и в военном камуфляже рыскали по территории Нового Вриндабана, выискивая, нет ли где какого предательства.

- Харе Кришна, - сказал Сент-Денис, открывая дверь. Перед ним стояли двое.

- Пой, - приказал Дрешер и нажал на курок.

Но даже после двенадцатого выстрела Денис был жив и продолжал стонать. Видя, что Денис все не умирает, сообщники нанесли ему удар в грудь, а потом прикончили, пробив череп молотком и отверткой. Тело бросили в заранее вырытую могилу в метр глубиной и забросали землей.

Был и еще один посвященный, по имени Стив Брайант, который «вынес сор из избы» и поплатился за это жизнью.

К тому времени, о котором пойдет речь, в мире насчитывалось, по официальным данным, 10 000 кришнаитов, из них 50 процентов проживали в США. Они собирали милостыню, проповедовали и торговали безделушками в людных местах, например в аэропортах.

Стив Брайант, член «Общества Джона Берча», заядлый любитель оружия, в конце 70-х годов жил с женой Джейн и малолетним сынишкой в кришнаитской коммуне в Лондоне и трудился на фабрике по производству благовоний, работавшей при общине.

Он был наслышан о необычайных успехах в Новом Вриндабане и вскоре после того, как там освятили Золотой дворец, подхватив жену и ребенка, отправился в Западную Виргинию, к Киртанананде. В Новом Вриндабане он попытался привлечь внимание Киртанананды различными прожектами по добыванию денежных средств. И тот действительно стал подумывать, не назначить ли Брайанта на должность администратора гостиницы, которая как раз в то время строилась рядом с Золотым дворцом.

Но Брайанта ожидало горькое разочарование: вожделенной должности он почему-то не получил. Так Киртанананда нажил себе злейшего врага.

В 1984 году Брайант в возмущении покинул Новый Вриндабан, узнав, что, пока он ездил по стране с поручениями от общины, его жена отказалась делить с ним ложе. Брайант решил, что Киртанананда в его отсутствие обработал бедняжку Джейн и внушил ей мысль развестись, чтобы потом преподнести ее вместе с двумя сыновьями - Сарвой и Нимаем - в подарок новому мужу.

Брайант стал на каждом углу поносить Новый Вриндабан, говоря, что он сыт по горло этим новым Диснейлендом, где ценятся только деньги. Уже покинув поселение, Брайант однажды все-таки вернулся, но только чтобы забрать детей. Им не дали далеко уйти: вооруженные охранники на двух автофургонах пустились в погоню и настигли беглецов у загородного торгового центра. Детей отняли и силой увезли обратно. Обезумев от горя, Брайант целый год ездил из города в город, заявляя во всеуслышание, что Киртанананда - мошенник.

Нашлись родственные души в некоторых кришнаитских общинах. Отчасти это можно объяснить элементарной завистью к шумному успеху конкурента, отчасти же тем, что и другие кришнаиты, покинувшие Новый Вриндабан из-за притеснений, стали организовывать нечто вроде общества изгнанников, действующего по всей стране. Они поддержали Брайанта в его обвинениях и заявили, что Киртанананда и прочие назначенные Прабхупадой гуру предали кришнаитское движение.

Брайант непрестанно поносил Киртанананду, переезжая с место на место в битом автофургончике и раздавая листовки, которые он сам напечатал на машинке и размножил. Свои пространные разоблачительные материалы он печатал под заголовком «Бизнес гуру», а сокращенный вариант того же - под названием «Джонстаун в Маундсвилле». Брайант подытожил все известные ему жалобы бывших сектантов на самоуправство Киртанананды, а также свидетельства о закупках оружия и торговле наркотиками в Новом Вриндабане.

Распалясь, Брайант перешел от слов к делу. Он рассказал своим товарищам, что надеется самолично убить Киртанананду и других «ложных гуру» - якобы по велению Кришны.

В конце лета 1985 года Брайант, не ставя перед собой определенной цели, опять заехал в Западную Виргинию, в район Нового Вриндабана, и уведомил местного шерифа о том, что у него есть серьезные обвинения в адрес секты, намекнув, что, по всей вероятности, в Новом Вриндабане скоро начнется священная война. Он пошел в местную тюрьму попросить защиты, но его рассказы не вызвали доверия у полицейских: он не смог сообщить того, чего от него ждали, - фактов.

«Стив рассказывал невероятные вещи о том, что там творится, - вспоминает шериф Дональд Борденкирхер. - А я ему в ответ: Стив, ты должен привести доказательства. Назови хотя бы имена».

Брайант объяснил шерифу, что не может этого сделать, потому что люди опасаются за свою жизнь. В полиции решили, что имеют дело с сумасшедшим, выставили его из тюрьмы и пожелали доброго пути. Брайант сел в машину и продолжил свой путь.

Тем временем паранойя в Западной Виргинии получила очередной толчок извне. Через полтора месяца после отъезда Брайанта один из новообращенных напал на Киртанананду у входа в Золотой дворец. Он ударил свами железным колом по голове, и тот надолго потерял сознание. Через несколько недель Киртанананда, едва оправившись от удара, созвал пресс-конференцию. Он был еще очень слаб, страдал от частых головокружений и ходил, опираясь на палку, в сопровождении пары сторожевых собак. В таком неприветливом окружении свами предстал перед собравшимися и заявил, что во всем виноват Брайант, чьи клеветнические измышления послужили подстрекательством к нападению.

И хотя доказательств какой-либо связи между Брайантом и молодым преступником у свами не было, слушатели с ним согласились. Нападавший был приговорен к пятнадцати месяцам лишения свободы. В тюрьме он получил письмо без подписи из Калифорнии, из Беркли, где, по слухам, находился в то время Брайант. В письме говорилось о том, что он будет «духовно вознагражден за нападение на свами Киртанананду». И возмездие не заставило себя ждать.

22 мая 1986 года срок жизни тридцатишестилетнего Брайанта истек. Он смертельно устал мотаться по стране на старом «додже», выступая перед кришнаитами с одними и теми же разоблачениями. По его словам, Новый Вриндабан был карточным домиком, на вершине которого стоял Золотой дворец. И всем своим блеском он был обязан не сборщикам милостыни - женщинам и детям, о чем неустанно твердил Киртанананда, а торговцам поддельным товаром. А на самого Брайанта, по его словам, была объявлена охота.

22 мая 1986 года, перед самым рассветом, Брайант остановил машину на одной из улиц Лос-Анджелеса. В ранний час вокруг не было ни души. Он запел мантру. Брайант не заметил, как сзади, держась в тени дома, подъехала и тихо остановилась машина, и убийца, посланный из Нового Вриндабана, стал подкрадываться к его фургону. Он пел: «Харе Кришна, Харе Кришна...»

Утром полиция обнаружила его труп на переднем сиденье. Он был убит двумя выстрелами в голову, произведенными почти в упор.

Смерть Брайанта, наступившая вскоре после его заявления полиции о том, что какие-то люди из Нового Вриндабана хотят его убить, повлекла за собой расследование, к которому подключились и ФБР, и налоговая инспекция, а также районные и окружные правоохранительные органы Западной Виргинии. Для дачи показаний были вызваны тридцать человек из общины Нового Вриндабана. Были опрошены и настоящие, и бывшие члены секты.

Как только в общине стало известно об убийстве Брайанта, заговорили, что он стал «обезьяной на шесте» - подразумевался индийский обычай вывешивать убитую обезьяну на жерди посреди банановой плантации, чтобы другим обезьянам было неповадно.

Через несколько месяцев Дрешер предстал перед судом по обвинению в убийстве Брайанта, которое, по мнению судей, было заказным. Вторым пунктом обвинения стало убийство Сент-Дениса. Дрешер был признан виновным в обоих случаях.

Расследование шло полным ходом, но Киртанананда по-прежнему заявлял, что его огорчают нелепые обвинения, исходящие от людей, подобных Брайанту. Община Западной Виргинии - самая многочисленная и самая известная в империи кришнаитов, заявлял он, и неудивительно, что другие, менее удачливые свами завидуют ему и используют людей, подобных Брайанту, для распространения клеветнических слухов.

В мае 1990 года, после двухлетнего расследования, большое судейское жюри Западной Виргинии предъявило Киртанананде и двум его последователям обвинение: в мошенничестве (три пункта обвинения), в преступном сговоре с целью убийства и в подлоге (шесть пунктов). Так, обвинение в тайном сговоре с целью убийства Брайанта стояло в одном ряду с остальными.

Через год Киртанананда был приговорен к тридцати годам тюремного заключения по первым и последним пунктам обвинения. Обвинение, касающееся убийства Брайанта, отпало в ходе следствия.

Позже федеральный кассационный суд потребовал нового разбирательства, так как некоторые свидетельства, рассмотренные ранее, - о растлении малолетних и унижении женщин в Новом Вриндабане - были необъективными и их не следовало принимать во внимание. Новое заседание назначили на конец 1994 года.