Психологическое (групповое и манипулятивное) насилие в сфере религиозных отношений: признаки, критерии и конкретные проявления с точки зрения социального психолога
Введение в проблему Вокруг понятий и концепций, призванных тем или иным образом охарактеризовать вред или опасность определенных психологических воздействий, сложилась парадоксальная ситуация. В то время как самые разнообразные формы и проявления физического насилия, а также психические травмы от физического насилия и агрессии, уже описаны, классифицированы и получили свое отражение в психотерапевтической теории и практике и даже в законодательстве, термины «психологический ущерб (вред)», «психологическая агрессия» и «психологическое насилие» либо используются лишь в популярной литературе и в СМК, либо растворяются в массе синонимов или более узких понятий, либо используются без ясных дефиниций. Практически не используется и не разрабатывается понятие «психологическая эксплуатация» (по аналогии с «эксплуатацией труда» и «сексуальной эксплуатацией»), хотя потребность в таком термине более чем назрела.
В общественном сознании, в средствах массовой коммуникации присутствует представление о психологическом насилии и психологическом вреде как очевидных и распространенных явлениях, специалисты психологической помощи и правоохранительных органов сталкиваются с этими феноменами практически ежедневно, но последние странным образом оказываются вне рамок системы строгих определений и терминов. Возникает впечатление бессознательного избегания четких понятий в отношении психологических форм агрессии и насилия.
Мне представляется, что такие основные понятия, характеризующие причинение (как намеренное, так и ненамеренное) вреда человеку или злоупотребления по отношению к личности, как «ущерб», «вред», «травма», «эксплуатация», «агрессия», «насилие», должны получить существенное параллельное дополнение в ряде понятий с определением «психологический», поскольку именно социопсихическая жизнедеятельность и, прежде всего, социально-психологическое взаимодействие людей составляют основное содержание и главную сферу человеческого существования. Признание психологической агрессии (насилия, эксплуатации и т.д.) только в отдельных конкретных формах или сферах является непоследовательным и дезориентирующим. Необходимо выделение этих понятий как самостоятельных обобщающих категорий и определение их в формулировках, абстрагированных от специфических конкретных проявлений. Многие важные предпосылки для этого уже созданы.
Одним из наиболее распространенных возражений против узаконения понятия «психологическое насилие» служит утверждение, что в силу нестрогости и неоднозначности многих психологических терминов и концепций существует опасность злоупотреблений таким инструментом по личным, идеологическим и политическим мотивам. Но если явление реально существует и приводит к реальным же негативным последствиям, выбор поведения (обществом ли, личностью ли) оказывается весьма ограниченным - либо закрывать глаза на происходящее и мириться с растущей угрозой, либо максимально использовать хоть и несовершенные, но во многом все же эффективные контрмеры.
Стоит обратить внимание, что фактически подобное положение с терминами «психологическое насилие» и «психологическая агрессия» является следствием серьезной психологической борьбы, в которой используется психологическая манипуляция. Последняя на деле представляет собой существеннейший элемент психонасилия, психоагрессии и психоэксплуатации, как будет показано в этой статье. Отдельного рассмотрения заслуживает в связи с этим такое явление, возникшее в ряде развитых демократических стран, как «политкорректность», в рамках которого вместо приближения к максимально конкретной и дифференцированной взвешенной оценке тех или иных явлений и фактов происходит манипулятивная подмена игрой в слова, весьма опасной для дальнейшего развития общества. Выбор такого ложного способа регулирования психической и социальной жизни человека вполне может, например, рассматриваться как нанесение психологического вреда в результате принятия непродуманных решений.
Особенно остро эта ситуация проявляется в сфере, связанной с религиозными организациями, где подобная борьба идет также вокруг понятий «секта» и «культ» («деструктивный культ») и где к академическим аргументам добавляется риторика по поводу свободы совести и прав личности. Софистика этой риторики со стороны тех, кто, по сути, сопротивляется любым попыткам легализовать, обосновать и применить к конкретным случаям понятия психологического вреда и психологического насилия, заключается в выборочной защите одних прав и свобод и в игнорировании нарушений других прав и свобод. По их логике получается, фактически, что подобные вопросы нельзя ставить в принципе, особенно в отношении любых групп, формально провозглашающих себя «религиозными» или «духовными».
В то же время именно практика ряда религиозных (и квазирелигиозных) групп и организаций дала за последние десятилетия наиболее яркие примеры того, что может сделать с людьми система интенсивного и целенаправленного психологического воздействия, обслуживающая интересы авторитарных и часто патологических лидеров: от подчинения жизни человека дезориентирующим целям и ценностям, разрушения семей и деградации личности до массовых убийств и самоубийств и масштабных террористических преступлений.
В качестве примера я процитирую свидетельства двух бывших сайентологов, проведших по десять с лишним лет в группе с одной из самых изощренных и жестких систем психологического воздействия. Первая оценка принадлежит Роберту Пенни, автору очень ценного исследования «Социальный контроль в сайентологии: Знакомство с методами завлечения в западню»:
«Сайентология не была для меня благотворным опытом. Я избегаю слова «мошенничество», потому что оно означает обдуманный и преднамеренный обман, что является редкостью среди тех, кто сам введен в заблуждение, но я уверен, что методы этих организаций основаны на мошенничестве. «[Админ]Тех», безусловно, является мошенническим. Но что касается большинства индивидуальных сайентологов, я предлагаю вместо этого слово «отключка» (trip) в смысле самооправдывающей системы мышления, которая всех вступивших в неё ведет только в самое себя.
Для определения своего опыта и его воздействия на мою жизнь я предлагаю слова «отвлечение» и «неверная направленность», последнее в том смысле, который применим к фокуснику на сцене.
У группы есть масса причин объяснять, почему на самом деле она не культ и почему принуждение и обман в действительности не то, чем кажутся. Но несмотря на эту софистику, я полагаю, что если что-то похоже на утку, ходит как утка, говорит как утка и т.д., то самое простое и наиболее очевидное объяснение, по крайней мере, заслуживает рассмотрения» .
Марджери Вэйкфилд, автор «Дороги к Ксену», подробного жизнеописания своего пребывания в Церкви Сайентологии, столкнувшись с психологическим давлением, запугиванием и угрозами со стороны сайентологов после выхода из организации, одновременно столкнулась и с отказом американской полиции защитить ее:
«Я позвонила в полицию. «Мы ничего не можем здесь сделать», - сказали они мне. - «Никакого преступления не было совершено».
Никакого преступления.
Я чувствовала себя так, будто была изнасилована. Сначала тем, что я пережила в этом культе. Теперь тем, что я испытала вне этого культа.
Но психологическое изнасилование не является преступлением. Кампания террора против личности со стороны сатанинского культа - не преступление».
Анализ и дефиниции основных понятий Настало, видимо, время проявить волю и решимость для достаточно жесткой маркировки в терминах ущерба, вреда, травмирования, эксплуатации, агрессии и насилия самой тонкой и физически неосязаемой социальной сферы - психологической. Как мне представляется, объективная потребность в придании понятиям «психологический ущерб (вред)», «психологическое травмирование», «психологическая эксплуатация», «психологическая агрессия», «психологическое насилие» и, соответственно, «психологическая безопасность» статуса строгих терминов - достаточно строгих для придания им необходимой практической и юридической действенности - сейчас велика как никогда, а психологической наукой и практикой накоплен весьма значительный потенциал для решения этой проблемы. В этой работе излагаются некоторые результаты проделанной автором работы по формулированию и уточнению дефиниций перечисленных терминов, при этом основное внимание уделяется манипулятивным и организованным групповым формам психологического насилия.
Вполне логично искать подходы к определению вышеуказанных понятий в координатах общих понятий «насилие», «агрессия», «вред», «ущерб», «травма», «эксплуатация» и «манипуляция». Наиболее существенным является выявление специфики соответствующих психических явлений в сравнении с внешними физическими и поведенческими аспектами. Дополнительными ориентирами в очерчивании этой специфики должны послужить понятия «явного» и «скрытого», «осознаваемого» («сознательного») и «неосознаваемого» («бессознательного»), «намеренного» и «непреднамеренного», «целенаправленного» и «случайного», а также «рефлекторного» и «рефлексивного». Важно учесть также социально-нормативные и наиболее фундаментальные ценностные аспекты взаимодействия людей, особенно в свете конструируемого характера социальной реальности.
Подробный анализ определений перечисленных в предыдущем абзаце терминов занимает много места, поэтому в данной статье он опущен. Здесь же я сразу перейду к принципиальным выводам из него применительно к сформулированной проблеме.
В коллективной работе, отражающей новейшие достижения европейской социальной психологии, выделены следующие основные характеристики того или иного акта как агрессивного - намерение причинить вред, нанесенный вред и нарушение нормы. В ней также подчеркивается, что агрессия - не только дескриптивное, но и оценочное понятие. Оно включает в себя субъективные суждения о намерениях действующего лица и о том, является ли поведение соответствующим норме .
Действительно, обыденное и во многом юридическое употребление терминов «агрессия» и «насилие» нагружено нормативным смыслом - нарушены или нет какие-либо социальные и юридические нормы и кем именно. Характерный пример: члены секты Свидетели Иеговы не считают агрессией тотальное прочесывание домов и квартир с целью вербовки в свои ряды новых приверженцев, тогда как большинство других граждан воспринимает такое поведение именно как агрессию.
Если рассматривать агрессивное поведение в оценочном плане нейтрально, оно включает в себя особую форму социального влияния: один индивид вынуждает другого делать нечто, что последний не стал бы делать без принуждения. Таким образом, агрессия включает в себя применение принудительной силы, будь то в виде угрозы или наказания. При каких же обстоятельствах люди стремятся использовать принудительную силу как форму воздействия?
Принудительное действие нужно рассматривать как результат принятия решения: действующее лицо, прежде чем применить угрозу или наказание, должно перебрать альтернативные средства достижения поставленных целей. Можно выделить три основные цели, ради достижения которых выбор принуждения является мотивированным: (а) контроль над другими людьми, (б) восстановление справедливости и (в) самоутверждение или защита идентичности.
Принудительное действие управляется мыслительным процессом либо этот процесс ему предшествует. Что касается интенсивности и широты идеи, рациональность очень разнится: она может быть сильной или слабой, особенно если ситуация в эмоциональном плане очень напряженная или если решение должно быть принято быстро. Но фундаментальным принципом остается разумное решение. В связи с тем, что принуждение используется для достижения трех основных целей, результат принудительных актов получает различную оценку. Если целью является достижение какой-то положительной возможности, подчинение мишени - именно тот исход, которого и добиваются; если цель - достижение справедливости и восстановление идентичности, то мишени может быть и нанесен вред, и причинен ущерб. Могут быть случаи, когда действия предполагают достижение сразу нескольких целей, тогда вероятность выбора какого-то особого способа возрастает .
Одно из основных смысловых различий между, с одной стороны, вредом, ущербом и травмой (я имею в виду только случаи, связанные с взаимодействием людей), а, с другой стороны, агрессией и насилием, заключается в том, что первые могут быть результатом и неосознанного, нецеленаправленного воздействия со стороны других людей или же результатом самостоятельных действий индивида; вторые же всегда предполагают ту или иную степень осознанности и целенаправленность со стороны агента воздействия.
Чрезвычайно важно также учитывать, что осознанность поведения может носить либо рефлекторный характер, т.е. по механизму условнорефлекторного, стереотипного реагирования; либо рефлексивный, т.е. по варианту полностью сознательного (аналитического и критического), планируемого и контролируемого поведения.
В целом же существующие определения и подходы в значительной степени ориентированы на физические (предметные, осязаемые) проявления агрессии и насилия и их последствий, а вред рассматривается как телесный (физическая травма) или имущественный ущерб. Это неоправданно сужает реальную сферу проявлений агрессии и насилия в социуме. Достаточно указать на сущностно социальный характер взаимодействия и психики людей , следствием чего является восприятие человеком даже чисто имущественных потерь и физических травм прежде всего через психологическую «призму» отношений с другими людьми и через отношения с самим собой. В ряде случаев это прямо или косвенно признается, в частности, в практике судебных исков по возмещению морального ущерба, в отношении к сексуальному насилию и сексуальной эксплуатации. Может быть, особенно отчетливо реальное признание психологической агрессии и психологического насилия выступает в распространяющейся на Западе системе ограничений и наказаний по поводу так называемого «sexual harassment» (что обычно переводится как «сексуальные приставания» или «сексуальное домогательство»), квалификация которого носит преимущественно социально-психологический характер. Да и в анализе и определениях агрессии и насилия постоянно присутствует психологическая составляющая. Так, например, косвенная и вербальная агрессия могут быть полностью отнесены к разновидностям чисто психологическим.
Психологическое ядро невынужденных проявлений агрессии и насилия - самоутверждение за счет других, контроль над людьми. Эти же мотивы и цели могут реализовываться в чисто социально-психологических формах, приобретая внешне благообразные черты при одновременном заявлении самых благостных целей, но оставаясь - за маской лицемерия - источниками всего лишь более утонченных воплощений тех же агрессии и насилия. Замаскированные таким образом психоагрессия и психонасилие в известном смысле опаснее прямых и физических форм агрессии и насилия, поскольку часто распределены во времени на мелкие незаметные элементы и растворены в привычных социальных нормах и ритуалах, привычных автоматизмах (социальных рефлексах). Жертва психонасилия, таким образом, нередко одновременно оказывается под «наркозом» стереотипов, позитивного социального подкрепления и самых желанных перспектив, что не позволяет достаточно быстро распознать агрессивное вторжение в психику. Именно эти свойства и соответствующие формы психоагрессии и психонасилия представляют наибольший научный и практический интерес, поэтому данной стороне проблемы уделено в этой статье основное внимание.
Наиболее близкой к такой постановке проблемы психоагрессии и психонасилия является концепция манипуляции. В русскоязычной литературе термин «манипуляция» («манипулирование») использовался до сих пор (и во многом продолжает использоваться) преимущественно в негативно-оценочном смысле и с довольно аморфным содержанием. Не так давно он был подвергнут глубокому и подробному анализу и получил, на наш взгляд, весьма точное определение, а психология манипуляции приобрела вполне четкое содержание и категориальную структуру. Я имею в виду работу Е. Л. Доценко «Психология манипуляции», в которой предлагается следующая дефиниция: «Манипуляция - это вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями» . Приведенное определение не содержит оценочных и негативных моментов, а имеет чисто инструментальный характер, что соответствует применению термина «манипуляция» в других областях жизнедеятельности (техника, медицина и т.д.). В данном случае мы имеет корректное определение манипуляции именно как психологического инструмента, но, одновременно, и как инструмента психонасилия. Можно согласиться с Е. В. Сидоренко, когда она относит манипуляцию к виду влияния, переходному от варварского к цивилизованному взаимодействию , но и она не отрицает агрессивно-насильственную составляющую манипуляции.
Как и насилие вообще, манипуляция при определенных условиях и жестких ограничениях может быть использована во благо объекта воздействия, но лишь как исключительный и дополнительный инструмент в отношениях, построенных на приоритете демократических, честных и открытых принципов.
Попытка выстроить терминологию и классификацию механизмов психологического насилия через понятие «манипулирование» предпринята А. Б. Орловым применительно к детско-родительским отношениям. Его определение звучит так: «Психологическое (поведенческое, интеллектуальное, эмоциональное и проч.) насилие - преднамеренное манипулирование взрослыми ребенком как объектом, игнорирование его субъектных характеристик (свободы, достоинства, прав и т.п.), либо разрушающее отношения привязанности между взрослыми и ребенком, либо, напротив, фиксирующее эти отношения и приводящее к различным деформациям и нарушениям психического (поведенческого, интеллектуального, эмоционального, волевого, коммуникативного, личностного) развития» .
По мнению А. Б. Орлова, спектр психологического насилия включает: а) психологические воздействия (угрозы, унижения, оскорбления, чрезмерные требования, чрезмерная критика, ложь, изоляция, запреты на поведение и переживание, негативное оценивание, фрустрация основных нужд и потребностей ребенка и т.п.);
б) психологические эффекты (утрата доверия к себе и миру, диффузная самоидентичность, полезависимый когнитивный стиль, внешний локус контроля, беспокойство, тревожность, нарушения сна и аппетита, депрессия, агрессивность, уступчивость, угодливость, плохая успеваемость, коммуникативная некомпетентность, низкая самооценка, склонность к уединению, суицидальные наклонности, задержки физического и психического развития» и т.д.;
в) психологические взаимодействия (доминантность, эффективность, непредсказуемость, непоследовательность, неадекватность, непринятие со стороны родителей и субординированность, бесчувственность, ригидность, безответственность, неуверенность, беспомощность, самоуничижение со стороны детей)».
Большое достоинство предложенной концепции - в последовательно психологическом характере всех ее элементов. Недостатком ее является несоотнесенность понятий «насилие» с понятиями «травмирование» и «манипуляция», поскольку в авторскую классификацию попали и феномены неманипулятивного насилия, и явления, которые можно отнести к незлонамеренному травмированию (неумышленному вреду). В перечне психологических воздействий А. Б. Орлов также не учитывает возможности использования в качестве инструментов насилия многих обычно приемлемых и повседневных приемов влияния и манипулирования. В то же время многие элементы из предложенных А. Б. Орловым дефиниций могут весьма эффективно использоваться при анализе отношений внутри деструктивных культов, где отношения между лидерами и приверженцами как раз и строятся по модели «родитель-ребенок». В целом же по поводу концепции А. Б Орлова приходится констатировать, что он рассматривает скорее психотравмирование, чем психонасилие, которые не различаются в его определениях и классификациях.
Еще одно определение психологического ущерба и психоагрессии фактически содержится в дефиниции психологической безопасности, которое дает Т. С. Кабаченко: «Под психологической безопасностью мы понимаем такое состояние информационной среды и условий жизнедеятельности конкретного человека, группы, общества в целом, которое не способствует нарушению целостности, адаптивности (всех форм адаптации) функционирования и развития социальных субъектов (отдельного человека, групп, общества в целом)».
Подводя предварительный краткий итог, можно утверждать, что психологическое насилие включает в себя как виды прямого негативного психологического воздействия, так и преимущественно манипулятивные, которые скрытно побуждают другого человека к действиям, наносящим ему вред.
Система предлагаемых понятий, однако, не будет в данном случае полной без термина «эксплуатация» (соответственно, «психологическая эксплуатация»). Дело в том, что причинение ущерба или вреда возможно не только в форме травмирования или насилия, но и в результате неэквивалентного взаимного использования людьми друг друга, что и выражает понятие «эксплуатация».
Эксплуатация - использованием человеком (группой) своих преимуществ перед другим человеком (группой) для неравного (неэквивалентного) обмена в возникающих отношениях; использование людей людьми с необоснованной и незаконной односторонней выгодой для какой-либо личности или группы. Синонимичное выражение - «быть использованным», «меня использовали» (англоязычный эквивалент - «to be used», «I was used»).
«Эксплуатация» применительно к отношениям людей включает следующие смыслы:
1. Использование каких-либо способностей, навыков и умений человека со стороны другого человека или группы, но неравноправное, с неэквивалентным возмещением и/или при плохих (ухудшенных) условиях деятельности для эксплуатируемого.
2. Использование потребностей, желаний, мечтаний, а также психологических (когнитивных, эмоциональных) несовершенств и слабостей человека другим человеком или группой в свою пользу или для целей, далеких от основных интересов эксплуатируемого.
В обоих вариантах важнейшим исходным моментом является неравенство позиций и ролей «используемого» и «использующего»: в первом случае эксплуататор владеет силой, властью, более высоким положением в общественной и корпоративной иерархии или собственностью в условиях, когда эксплуатируемый не имеет существенных аргументов (правового обеспечения, организации и т.п.) для обеспечения достойного обмена. Этот вариант носит преимущественно характер социально-экономической эксплуатации, хотя и тут психологическая составляющая весьма существенна.
Во втором случае осуществляется именно психологическая эксплуатация, поскольку и объект, и средства эксплуатации носят преимущественно психологический характер. Неэквивалентное (неравноправное) использование психологических свойств эксплуатируемого осуществляется с помощью психологических же средств: искусства манипуляции, эмоциональной и когнитивной дезориентации, психологической зависимости и т.д.
Важно иметь в виду, что разные виды вредящего воздействия могут как синхронно сочетаться, так и последовательно чередоваться в рамках одной и той же структуры воздействия (манипулятивная группа, деструктивный культ). Канадский социолог, известный исследователь культов Стивен Кент (Stephen Kent), например, как-то высказался, что «промывание мозгов» - полезная «техника для того, чтобы сохранить членов, а не для того, чтобы заполучить их».
Действительно, на практике в культах нередко сначала идет манипуляция и мягкая «затягивающая» эксплуатация потребностей в признании, внимании, любви, в принадлежности к чему-то исключительному, и лишь к «зрелым» адептам применяют более жесткие требования под предлогом «необходимых условий для достижения новых уровней». «Продвинутые» же адепты многие вредящие им действия (ограничения, лишения, самонаказания, бесплатный или малооплачиваемый труд и т.п.), хотя и вытекающие из группового учения и норм, осуществляют и воспринимают как аутовоздействия, а не как насилие или эксплуатацию.
Можно, таким образом, уточнить содержание и цели скрытого психонасилия. Скрытое психологическое насилие - это использование силы психологической, логической (софистической или псевдологической, навязывание отказа от логики) и организационной (групповое давление, организация коммуникации, средовый контроль) для приведения человека в ситуацию и состояние, наиболее удобные для дальнейшей эксплуатации и для побуждения к самоэксплуатации. Манипуляция - это сочетание скрытого психологического насилия с эксплуатацией. Социальный и психологический ущерб личности в манипулятивно-эксплуатирующей группе, следовательно, может быть разнообразным и проистекать от нескольких видов вредящего психологического воздействия (влияния).
Учитывая все вышеизложенное, мы предлагаем следующие термины и их определения:
Психологическое травмирование (психотравмирование, психологический вред, психологический ущерб) - любые достаточно серьезные и длительные негативные социально-психологические последствия взаимодействия человека с другими людьми или его собственной индивидуальной активности. При оценке психотравмирования необходимо определять степень тяжести (незначительное, легкое, среднее, тяжелое) и основную травмированную сферу (когнитивная, эмоциональная, поведенческая).
Психологическая эксплуатация (психоэксплуатация) - использованием человеком (группой) своих психологических преимуществ перед другим человеком (группой) для неравного (неэквивалентного) обмена в возникающих психологических отношениях; использование психических свойств людей с необоснованной и незаконной односторонней психологической, социальной и экономической выгодой для какой-либо личности или группы.
Психологическая агрессия (психоагрессия) - это социально-психологическое воздействие, преднамеренно нацеленное на оскорбление, запугивание, формирование зависимости, эксплуатацию и иные виды причинения психологического, физического и материального вреда (ущерба) другому человеку или группе людей, не желающих подобного обращения и/или неинформированных о последствиях такового воздействия.
Психологическое насилие (психонасилие) - это социально-психологическое воздействие, преднамеренно принуждающее другого человека или группу людей к поступкам или поведению, которые не входили в их намерения; нарушающее психологические границы личности или социальной группы, осуществляемое без информированного согласия и без обеспечения социальной и психологической безопасности индивида или группы людей, а также всех их законных прав; приводящее к социальному, психологическому, физическому или материальному вреду (ущербу).
Такой инструмент, как манипуляция, может использоваться (и широко используется) как составная часть и психологической агрессии, и психологического насилия. Вред и ущерб могут быть следствием неагрессивного и ненасильственного психологического воздействия. Например, относительно неопасная оздоровительная группа может пропагандировать неортодоксальную диету, которая с медицинской точки зрения может быть вредна для некоторых или для всех членов группы.
По субъектам и объектам можно выделить три вида психотравмирования, психоэксплуатации, психоагрессии и психонасилия:
1. Межличностное (в партнерских, супружеских, детско-родительских, профессиональных и т.д. отношениях).
2. Групповое (внутри- и межгрупповое) (деструктивные культы, преступные группировки, «дедовщина», уличные группы, спортивные фанаты и т.п.).
3. Массовое (прежде всего посредством средств массовой коммуникации).
По методам воздействия естественно вычленяются три основные вариации:
1. Прямое (открытое, непосредственное) вредящее психологическое воздействие, т.е. использование травмирующих и опасных психологических воздействий, очевидно ясных для жертвы (мишени).
2. Манипулятивное (скрытое, опосредованное, «растворенное» в системе других воздействий) вредящее психологическое воздействие, т.е. манипулятивное воздействие, не содержащее противовесов и ограничений в пользу объектов манипуляции и не предполагающее достаточно быстрое и ответственное прекращение манипулирования для перехода к честным и равноправным отношениям, превращающееся таким образом в систему закономерно опасную и травмирующую.
3. Скрытое случайное (опосредованное, «растворенное» в системе других воздействий) вредящее психологическое воздействие, т.е. воздействие, не носящее систематический и организованный манипулятивный характер, не создающее закрытую систему влияния, регулируемое внешней критикой и обратной связью, основанное на позитивных целях, но не предполагающее обязательное обеспечение психологической безопасности.
Стоит отметить, что за последнее время появились работы российских и украинских психологов, занимающихся судебной экспертизой, в которых намечаются перспективные практические и правовые направления применения психологических знаний для анализа случаев психологического ущерба и психонасилия в рамках гражданских и уголовных дел. К ним относятся статьи С. С. Шипшина, Т. Н. Секераж, Н. В. Аликиной, А. В. Чуманова и А. Н. Цветковой. Мною сдана в печать статья о методологии и методике экспертизы ситуаций влияния.
О некоторых аспектах группового психонасилия и психологической эксплуатации В американской психологии создан довольно большой задел исследований и концептуальных разработок по манипулятивному вредящему воздействию (злоупотреблению психологическим влиянием). В частности, в 1986 году группой специалистов был подготовлен доклад для Американской психологической ассоциации по обманным и косвенным техникам убеждения и контроля. В этом докладе приводится таблица континуума влияния от просветительски-помогающего до контролирующе-деструктивного, которая позволяет обозначить некоторые границы, отделяющие конструктивное и приемлемое психологическое воздействие от прямого и манипулятивного психонасилия (см. табл. 1).
Таблица 1. Континуум влияния (по: Report of the APA Task Force on Deceptive and Indirect Techniques of Persuasion and Control. November 1986)
Уровни влияния по нарас-танию
Стиль влияния
Метод влияния
Техники
Уважи-тельный к самостоя-тельному выбору (акцент на послании)
Просвети-тельский/терапевти-ческий
- Рефлексия - Прояснение - Дискуссия - Предоставление информации - Направленное расспрашивание - Творческое выражение
Рекоменда-тельный/терапевти-ческий
- Комментирование по проблеме или об альтернативах - Предложение идей или решений - Рекомендуются решения - Рациональные аргумен-ты: ориентированные на послание - Гипноз (некоторые формы)
Добиваю-щийся уступчи-вости (акцент на реакции)
Убежда-ющий/манипуля-тивный
- Рациональные аргумен-ты: ориентированные на уступчивость - Апелляции к эмоциям - Техники, обеспечиваю-щие уступчивость: после-довательность, взаимный обмен, социальное дока-зательство, авторитет, симпатия, дефицит (см. Чалдини Р. Психология влияния) - Грубые обманы (большая ложь) - Гипноз (некоторые формы)
Контроли-рующий/деструк-тивный
- Изоляция от социальных опор - Избирательное возна-граждение / наказание - Очернение «Я» и критического мышления - Диссоциативные состоя-ния для подавления сом-нения и критического мышления - Чередование жесткости / угроз и мягкости / любви - Индуцирование вины с целью контроля - Активное поощрение зависимости - Истощение (ослабление) - Ограничения (лишение свободы, наказания) - Вынужденные публичные исповеди
Представляют значительный интерес и приобретают все большую актуальность работы американских психологов и психотерапевтов по групповому манипулятивному психонасилию, проявляющемуся прежде всего в форме деструктивных культов. В англоязычной литературе к деятельности деструктивных культов применяются термины «контроль сознания» (mind control), «реформирование мышления» (thought reform), «принудительное убеждение» (coercive persuasion), «групповое психологическое насилие» (group psychological abuse) и относительно редко и без дефиниций - собственно «психологическое насилие» (psychological abuse). Сводку концептов манипулятивного организованного психологического насилия в их хронологической последовательности дала известная американская исследовательница Маргарет Сингер (см. табл. 2 с некоторыми добавлениями автора данной статьи).
Таблица 2. Термины, используемые для определения манипулятивного организованного (группового) психологического насилия (Singer, M. T. & Lalich J. Cults in our midst. Jossey-Bass Publishers, San Francisco, 1995, p. 54)
Термин
Автор / Дата
Мыслительная борьба (Thought struggle (ssu-hsiang tou-cheng))
BITE-модель контроля сознания (Behavior - поведение, Information - информация, Thoughts - мысли, мышление, и Emotions - эмоции)[3]
Хассэн (Hassan, 2000)
_____________________________ [1] Добавлено мною на основе публикаций в СМК и некоторых популярных и публицистических работ. - Прим. Е. В.
[2] Добавлено мною на основе статьи: Langone M. D. Introduction. In: Recovery from Cults: Help For Victims of Psychological and Spiritual Abuse. Ed. M. D. Langone. W. W. Norton, NY, 1995, pp. 6-7. - Прим. Е. В.
[3] Добавлено мною. См.: Хассэн С. Освобождение от психологического насилия: деструктивные культы, контроль сознания, методы помощи. - С. 85-99. _____________________________
Манипулятивное групповое организованное психонасилие - одна из самых опасных и тяжелых форм психоагрессии наряду с массовым психонасилием, а «контроль сознания» или «реформирование мышления» - термины, в которых отражены попытки краткого формулирования сути методов и результатов такого воздействия. Термин «промывка мозгов», несмотря на свое журналистское популярное происхождение и метафорическую образность, первоначально отражал реальную разновидность целенаправленного жесткого воздействия на психику заключенных и военнопленных с целью заставить их сотрудничать со своими врагами. Термин же «зомбирование» является чистой метафорой, нередко наполняемой самым фантастическим содержанием. Наиболее любопытная и продуктивная его интерпретация содержится в очерке В. Пелевина «Зомбификация. Опыт сравнительной антропологии».
Как пишут американские психологи в комментариях к разработанной ими Шкале группового психологического насилия: «Концепт психологического насилия (злоупотребления), особенно наблюдаемого в группах, представляет возможности для дальнейшего теоретического дифференцирования. Психологическое насилие относится к методам, если формулировать буквально, посредством которых с личностью обращаются скорее как с объектом для манипулирования и использования, чем как с субъектом, чье сознание, автономия, идентичность и достоинство должны быть уважаемы… Очевидно, чтобы назвать группу психологически насильственной, насильственные методы должны достигать обозначенного порога частоты и/или интенсивности. Этот порог мог бы быть обозначен после необходимого исследования, использующего Шкалу группового психологического насилия.
Групповое психологическое насилие может быть разграничено с реформированием мышления, или «контролем сознания», в таком случае последние могут рассматриваться как особенные случаи первого.
Следующие условия присутствуют в группах, практикующих реформирование мышления:
• Достижение прочного (плотного) контроля над временем индивидуума и содержанием мыслей, обычно посредством завоевания контроля над главными элементами социальной и физической окружающей среды личности.
• Систематическое создание чувства бессилия у личности.
• Управление системой наград, наказаний и переживаний (событий) таким образом, чтобы подавить внешне проявляемое поведение, которое отражает ценности и сложившуюся организацию жизни индивидуума, демонстрировавшиеся до контакта с группой.
• Поддержание закрытой системы логики и авторитарной структуры в организации.
• Поддержание неинформированного состояния, возникающего у субъекта…».
• Группы, применяющие психологическое насилие, могут, но не обязательно, иметь некоторые или все эти особенности в различных формах и в разной степени. Группы с психологическим насилием также могут быть характеризованы менее мощными или менее систематическими иными формами влияния, которые используются для насилия над людьми в виде обращения с ними как с объектами. Группы с психологическим насилием могут быть, но не обязательно, харизматическими, и могут быть, но не обязательно, религиозными, точнее, они могут возникать на почве практически любой человеческой жизнедеятельности.
Под психологическим ущербом (вредом), проявляющимся в результате манипулятивного группового психонасилия, нужно, на наш взгляд, понимать последствия социально-психологического воздействия одних людей на других, выражающиеся в, частности:
• искажении и/или затруднении восприятия действительности у объектов воздействия;
• в препятствовании их самостоятельному и свободному выбору в отношении своих мыслей, поведения и образа жизни;
• в принуждении к определенному образу жизни, образу мыслей, эмоциональному состоянию и поведению;
• в психологической эксплуатации;
• в нарушении нормального психологического и социального развитию и/или препятствовании таковому;
• в усугублении акцентуаций или психопатологических проявлений; • в приведение человека в такое психическое состояние, которое ведет к физическому вреду или имущественному ущербу для личности.
Различные концепции манипулятивного группового психологического насилия были объединены М. Сингер в сводную сравнительную таблицу (см. табл. 3).
Таблица 3. Критерии реформирования мышления (по: Singer M. T., Lalich J. Cults in our midst. Jossey-Bass Publishers, San Francisco, 1995)
Условия (Singer)
Тематика (Lifton)
Стадии (Schein)
1. Поддержание состояния неосведомленности данной личности о том, что происходит, и какие именно изменения имеют место. 2. Контроль над временем данной личности и, если возможно, над физической средой ее существования. 3. Создание чувства бессилия, затаенного страха и зависимости. 4. Подавление большей части прежнего поведения и аттитьюдов данной личности.
1. Средовый контроль.
2. Подтасовка (передергивание) языка.
3. Требование чистоты (со-вершенства).
4. Исповедь.
1.«Размора-живание»
5. Привитие нового поведения и новых аттитьюдов.
5. Мистическая манипуляция. 6. Доктрина выше личности.
2.Измене-ние
6. Навязывание закрытой системы логики; запрет на восприятие реальности или на критику.
7. Священная наука. 8. Разделение существования.
3.«Замора-живание»
Также представляется интересной и весьма наглядной попытка М. Сингер и Дж. Лалич сопоставить особенности реформирования мышления с иными разновидностями влияния и убеждения, существующими в социуме (см. табл. 4).
В системе реформирования мышления, разумеется, используются возможности и рекламы, и пропаганды, и индоктринации, но нарастание манипуляции и социально-психологического насилия имеет в ней высшую точку при одновременном исключении любых признаков здорового образования (просвещения).
Автор надеется, что предложенные дефиниции и ориентиры позволят - в результате обязательной дискуссии и поправок - заложить фундамент для обоснованной категориальной структуры, раскрывающей проблему психологического насилия и психологической эксплуатации и вводящей ее в активный научный оборот и действенную социальную практику.
Таблица 4. Сравнительный континуум разновидностей влияния и убеждения (Singer, M. T. & Lalich J. Cults in our midst. Jossey-Bass Publishers, San Francisco, 1995, pp. 58-59)
Обра-зование
Реклама
Пропа-ганда
Индокт-ринация
Рефор-миро-вание мыш-ления
Фокус корпуса знаний
Много корпусов знаний, основан-ных на научных открыти-ях в раз-личных областях
Корпус знания касается изделия, конку-рентов, как про-давать и влиять через за-конное убежде-ние
Корпус знания сосредо-тачива-ется на полити-ческом убежде-нии масс людей
Корпус знания явно предна-значен, чтобы внушить организа-ционные ценности
Корпус знания сосредо-тачива-ется на измене-нии лю-дей без их осве-домления
Направ-ление и степень обмена
Поощря-ется обо-юдный обмен ученик-препода-ватель
Обмен может происхо-дить, но коммуни-кация, в основном, односто-ронняя
Некото-рый об-мен про-исходит, но ком-муника-ция в ос-новном односто-ронняя
Ограни-ченный обмен происхо-дит; ком-муника-ция од-носто-ронняя
Никакой обмен не происхо-дит; ком-муника-ция одно-сторон-няя
Способ-ность изме-няться
Измене-ние про-исходит по мере того, как развива-ется на-ука; по-скольку обучаю-щиеся и другие ученые предла-гают кри-тику; по-скольку обучаю-щиеся и гражда-не оце-нивают програм-мы
Измене-ние прои-зводится теми, кто платит за это, осно-вываясь на успехе реклам-ной прог-раммы; в соответс-твии зако-ну о за-щите пот-ребителя; и в ответ на жало-бы потре-бителя
Измене-ние, ос-нован-ное на изменя-ющихся тенден-циях в мировой политике и на по-литичес-кой пот-ребно-сти прод-вигать группу, нацию, или меж-дународ-ную ор-ганиза-цию
Измене-ние, сде-ланное через формаль-ные кана-лы, через письмен-ные пред-ложения большим начальни-кам
Может быть вво-дящей в заблуж-дение, выбирая только положи-тельные аспекты
Может быть вво-дящей в заблуж-дение; часто преуве-личива-ющей
Не вво-дящий в заблуж-дение
Являет-ся вво-дящим в заблуж-дение
Широта изуче-ния
Фокуси-руется на изуче-нии, что-бы изу-чать ре-альность и обучать ей; широ-кая цель - обоб-щенное знание для раз-вития ин-дивиду-ума
Имеет уз-кую цель измене-ния мне-ния, что-бы прод-вигать и прода-вать идею, предмет, или прог-рамму; другая цель сос-тоит в том, что-бы усили-вать про-давца и, возмож-но, поку-пателя
Имеет целью большие полити-ческие массы, чтобы заста-вить их уверо-вать, что опреде-ленные взгляды или об-стоятель-ства яв-ляются хороши-ми
Подчер-кивает узкое изучение для опре-деленной цели: стать кем-то или обучить-ся для выполне-ния обя-заннос-тей
Индиви-дуализи-рован-ная ми-шень; скрытая повестка дня (вы будете измене-ны поша-гово, чтобы стать поклади-стым в обслу-живании лидеров)
Терпи-мость
Уважает различия
Дискре-дитирует соревно-вание
Хочет умень-шить оп-позицию
Знание о различи-ях
Никакого уваже-ния к разли-чиям
Методы
Учебные методы
От уме-ренного до нас-тойчиво-го убеж-дения
Откро-венное убежде-ние; иногда неэтич-ное
Дисци-плинар-ные ме-тоды
Неумес-тные (не-правиль-ные) и неэтич-ные ме-тоды
ВОЛКОВ Е.Н. Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского, кандидат философских наук, доцент, г. Нижний Новгород, Россия
Литература: 1. Penny R. Social Control in Scientology: A look at the methods of entrapment. - 1996. http://www-2.cs.cmu.edu/~dst/Fishman/Xenu/scs.html#toc; http://www-2.cs.cmu.edu/afs/cs/Web/People/dst/Library/Shelf/xenu/scs.html 2. Wakefield M. Understanding Scientology. http://www-2.cs.cmu.edu/~dst/Library/Shelf/wakefield/us-00.html 3. Перспективы социальной психологии. - М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. - С. 443-444. 4. Чалдини Р. Психология влияния. - СПб.: Питер, 2001. 5. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: «Медиум», 1995. 6. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. - М.: ЧеРо, 1997. - С. 59. 7. Сидоренко Е. В. Тренинг влияния и противостояния влиянию. - СПб.: Речь, 2001. - С. 32. 8. Орлов А. Б. Психологическое насилие в семье - определение, аспекты, основные направления оказания психологической помощи // Психолог в детском саду. - 2000. - № 2, 3. - С. 183. 9. Кабаченко Т. С. Методы психологического воздействия. - М.: Педагогическое общество России, 2000. - С. 4. 10. Langone M. D. Cults, Conversion, Science, and Harm. Cultic Studies Review, 1(2), 2002, p. 181. 11. Шипшин С. С. Исследование психологического воздействия в судебно-психологической экспертизе // Современное состояние и перспективы развития новых направлений судебных экспертиз в России и за рубежом: Материалы международной научно-практической конференции. - Калининград, 2003. - С. 187-194. 12. Секераж Т. Н. О судебно-психологической экспертизе психологического воздействия // Современное состояние и перспективы развития новых направлений судебных экспертиз в России и за рубежом: Материалы международной научно-практической конференции. - Калининград, 2003. - С. 195-201. 13. Аликина Н. В. Ущемление личности (некоторые правовые и психологические аспекты) // Криминалистика и судебная экспертиза: Межведомственный научно-методический сборник. Вып. 51 / Отв. ред. A. M. Пасенюк. - К.: Министерство юстиции Украины, 2003. - С. 196-205. 14. Чуманов А. В., Цветкова А. Н. Применение психологических знаний по делам о моральном вреде // Современное состояние и перспективы развития новых направлений судебных экспертиз в России и за рубежом: Материалы международной научно-практической конференции. - Калининград, 2003. - 400 с. 15. Волков Е. Н. Основные модели контроля сознания (реформирования мышления) // Журнал практического психолога. - 1996. - № 5. - С. 86-95. 16. Хассэн С. Освобождение от психологического насилия: деструктивные культы, контроль сознания, методы помощи. - СПб.: Прайм-Еврознак, 2002. - С. 76-104. 17. Чамберс У. В., Лангоуни М. Д., Малиноски П. Шкала группового психологического насилия (доклад на ежегодном собрании АПА) // Журнал практического психолога. - 2000. - № 1-2. - С. 132-133.